Помимо подключения к базе данных, осколок способен подавать мне сигналы посредством интерфейса расширенной реальности. Суть этого явления, его законы, и зависимости пока оставались нераскрытыми, но подозреваю, что они имеют разовый, «туториальный» характер. То есть задался я вопросом найти источник воды, они подключились к этому квесту, по приметам нашли воду и через AR-интерфейс подсказали мне как к ней выйти. Но акция была разовая, второй раз они меня к воде не поведут. То же самое с лаптями, задался задачей, браслеты подключились, как только в пределах моего внимания оказались необходимые компоненты то выдали AR-туториал по изготовлению лаптя, опять-таки разовый.

Оставалось неясным за какие типы задания возьмутся браслеты? По идее это может быть не только создание предметов, но и бытовые, ремесленные и боевые умения, исследовательские навыки. Например, я мог бы получить знания о том, как готовить то или иное блюдо, как правильно консервировать продукты, получить умения вязания, обработки кожи, камня, металла, мог получить знания рукопашного боя или боя определенным оружием, мог узнать, как найти в природе те или иные ингредиенты — соль, селитру, серу, известняк, медь, олово, железо.

Также непонятка была с установкой задания. Вот я решил сегодня, что хочу лопату сделать, но под рукой нет черенка, квест не выполнился, но висит. Вопрос в том, как долго он будет висеть — постоянно пока не выполнится или не отменится, или какое-то определенное количество дней? Следующий вопрос — сколько квестов можно взять одновременно? Вот мне нужен топор, копье, кремневый нож, лук, стрелы — могу я запустить все квесты одновременно, или надо выполнять их поодиночке?

Выяснить все это предстоит самым надежным и самым проверенным методом, методом научного тыка…

Пока голова была занята размышлениями, руки были заняты делом — я драл лыко с ив и волокна с крапивы: веревки казались более чем ходовыми расходниками, надо держать их постоянный запас под рукою.

Когда все заготовки кончились я отправился на боковую.

Глава 8. Сновиденье — грёзы бывают разные (ночь 3)

В момент засыпания опять присутствовал эпизод с двумя пятнами, словно перед тем, как окончательно заснуть я сначала заходил в некий «предбанник» или в «сени», а уже потом из них отбывал по разным направлениям: просто спал, видел кинематографичные видения или попадал к русалке. Осознав себя в «сенях», в этот раз я попытался коснуться желтого пятна, но что-то пошло не так и меня на автомате стремительно затянуло в синее…

В этот раз я очутился в другом лесу. В нем все деревья были огромными, как Эйфелева башня. Высоту их оценить мешала густая листва на высоте сорока метров над землей, а вот ширина вполне соответствовала выбранному сравнению. Солнечный свет сквозь переплетение листвы не пробивался, но зажигал ее изумрудным сиянием, и весь подлесок был окутан этим чудным изумрудным полумраком. Подлесок, представленный кустами и папоротником, к слову сказать, гигантизмом деревьев не страдал, но их привычные размеры лишь подчеркивали непривычную громадность деревьев.

Этот лес был живым. Он дышал, колыхался в порывах ветра, поскрипывал, постанывал, ронял засохшие листья. Жизнь и ее проявление были чисто растительными, «деревянными», а какие бы то ни было следы какой бы то ни было живности отсутствовали напрочь. При этом лес был на удивление однообразным, куда бы я ни пошел везде вставали деревья-переростки, рос папоротник и царили зеленоватые сумерки. Не было естественного разнообразия флоры и освещения, не было подвидов деревьев и кустов, не было полутонов и различия по яркости цветов и света. Самая необычная обстановка, если не будет претерпевать изменений, быстро приестся и надоест, станет обыденностью. Вот и этот лес, так поразивший меня вначале размерами деревьев и сказочным освещением, стал надоедать. И даже раздражать, поскольку не было ему ни конца, ни края, соответственно не было и выхода из него. А клетка, хоть и золотая, клеткой и остается.

Я уже худо-бедно понимал, что для передвижения в таких снах надо не только двигаться, но еще и хотеть двигаться. Вот только куда хотеть? Единственное место, которое я до этого видел во сне, это поляна с Дубом и девушкой, но идти туда почему-то не хотелось. Во-первых: Дуб опять надсмехаться начнет, а поскольку он видит меня насквозь, со всеми потрохами и подноготной, поэтому и бить будет по самым больным и уязвимым местам. А чего в этом приятного, скажите на милость? Во-вторых: я боялся лесной красавицы. Вообще, я и к красивым девушкам отношусь с опаской, побаиваюсь их. Ибо имеют они надо мной власть, мне непонятную, но непреодолимую. В их обществе я не то, что теряюсь, скорее тупею, и вертят они мой как захотят, во все четыре стороны и тридцать два направления. Соответственно, чем красившее девушка, тем больше ее власть надо мной и тем больше мой страх перед ней. Поскольку лесная дева была абсолютно красива, то и страх мой перед ней был абсолютным. Увидеть-то я ее хотел, даже мечтал об этом, но самой встречи, как и ее последствий, боялся. С красавицами легче встречаться в мечтах, или во снах, смущало лишь то, что я сейчас как раз во сне и находился.

Поскольку местность по горизонтали не спешила меняться, то я решил попробовать изменить ее по вертикали. Проще говоря, я полез на дерево. Оно словно для того и предназначалось: многочисленные складки коры, ветви, сучки, грибы-паразиты образовывали почти идеальную винтовую лестницу. Пробившись сквозь листву, я вынырнул уже над лесом. Ветви исполинов только на одном уровне образовывали непроницаемый полог, а по остальному стволу произрастали относительно редко. Я бы даже сказал — с долей позерства. Каждая веточка имела уникальную форму и размеры, и любая сошла бы за двухстороннюю, но причудливо изогнутую дорожку. Иногда ветви моего дерева соприкасались с ветвями соседок, и, в принципе, можно было прогуляться с дерева на дерево без особых затруднений. Вот только зачем? Ведь насколько хватало глаз, то есть от горизонта до горизонта, стелилось зеленое море листвы и возвышались стволы исполинов, соединенные причудливыми ветвями-переходами. Фантастическая красота и феерическая бессмысленность. Можно часами ходить с дерева на дерево и умиляться открывающимися видами, но зачем? С какой целью? Для чего?

Высота деревьев, кажется, не имела конца, ибо их верхушки терялись в лазурной голубизне неба. Света над пологом леса было много, словно ярким безоблачным днем, однако солнца на небосводе не наблюдалось. Мне стало интересно, на какую высоту все-таки поднимаются стволы? Ведь не могли же