КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ БЕСТУЖЕВ-РЮМИН

русский историк

* * *

На самом деле, в поводах для войны недостатка не было: это и слабость Ордена, и его открытая враждебность, и настоятельная необходимость войти в прямые торговые отношения с Западом, и желание укрепить свои границы. А еще поводом было постоянное нарушение договоров. Так, например, в договоре 1463 года между Псковом и Дерптским епископом встречалось упоминание о дани, которую епископ должен был платить великому князю. Там же было постановлено, что епископ и горожане должны оберегать русские церкви.

В договоре 1503 года условие о дани было подтверждено, но оно не исполнялось в течение пятидесяти лет. Вопрос о накопившемся долге не поднимался до 1554 года, когда в Москву прибыли ливонские рыцари – ходатайствовать о продолжении перемирия. И они согласились заплатить в течение трех лет недоимку за пятьдесят лет – ровно по одной марке с человека. Плюс Ливония обязалась очистить русские церкви, разграбленные протестантами, не стеснять русскую торговлю и не помогать полякам.

Известие об этом договоре взволновало Ливонию. Начались обсуждения, затяжки, договор долго не утверждали, а потом отказались платить. На это русский посланник заявил: «Не будете платить дани государю моему – сам соберет».

Три года, данные для уплаты долга, прошли в феврале 1557 года, но ничего так и не сдвинулось с мертвой точки. И тогда Иван IV Грозный запретил русским купцам ездить в Ливонию и послал князя Шастунова строить крепость на реке Нарове. Испуганные ливонцы собрали новое посольство, которое стало просить об уменьшении суммы платежа, но царь желал, чтобы все долги были выплачены в полном объеме. На этом переговоры прервались. А пока они велись, русские войска подошли к границам полной внутренних раздоров Ливонии.

Ливонский орден собрал кое-как деньги для выплаты царю. Положение дел было очень тяжелое. Шведский представитель в Ревеле писал в Стокгольм, что Ливония приближается к краю пропасти, и стоит только прийти шведскому королю или его сыну, всем можно завладеть, ибо польский король не станет помогать, а на военных людей из Германии надежда самая слабая.

Отправили послов в Москву. Царь было велел прекратить войну, но жители Нарвы продолжали обстреливать Ивангород. И тогда война возобновилась. В ответ Нарва, сознавая, что держаться не может, послала в Москву предложение перейти в ее подданство.

В Москве приняли послов благосклонно.

Послам, приехавшим во время Нарвского дела, и между которыми был брат магистра, отвечали, что магистру и епископам должно приехать лично и бить царю челом, и он тогда их помилует. Стало быть, требовалась полная покорность Ливонии.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ БЕСТУЖЕВ-РЮМИН

русский историк

* * *

Однако, получив подкрепление, Нарва снова «отказала в покорности». И тогда Иван IV Грозный решил добиться ее силой оружия.

Кстати, подавляющее большинство российских историков согласны в том, что царь Иван Васильевич был прав в своем решении прервать действия против крымских татар и серьезно взяться за Ливонию. Надежный доступ к Балтике был необходим русским как политически, так и экономически, а независимая и враждебная Ливония представляла собой препятствие развитию нормальных отношений между Россией и Западом.

Некоторые города сдавались без сопротивления. Там ставились русские воеводы и строились русские церкви. Сильное сопротивление оказал замок Нейгаузен, в течение шести недель оборонявшийся храбрым Георгом Икскулем, который сдался только тогда, когда его собственные измученные солдаты пригрозили его повесить. Ему позволили свободно выйти, а часть гарнизона перешла на сторону русских.

11 мая 1558 года Нарва была взята окончательно.

В тот день был предпринят штурм города, спровоцированный возникшим в Нарве сильным пожаром. Значительная часть гарнизона покинула укрепления для борьбы с огнем, и солдатам Ивана Грозного удалось проломить ворота и овладеть нижним городом. После этого русские открыли из захваченных орудий огонь по верхнему замку, и осажденные, видя свое безнадежное положение, сдались на условиях свободного выхода из города.

Б. А. Чориков.

Взятие Нарвы Иваном Грозным. 1836 г.

Было захвачено 230 больших и малых пушек и множество пищалей. Жители города принесли присягу на верность царю, а тот велел освятить город, построить в нем церкви и обещал свою милость всем жителям.

* * *

Нейгаузен еще не был взят, когда в Дерпте ливонские высшие чины провели между собой переговоры о том, у кого просить помощи. Результатом этих переговоров стало начало разложения Ливонии: Эстляндия и остров Эзель (ныне Сааремаа) обратились с просьбой о принятии их под защиту к королю Дании, архиепископ Рижский искал покровительства Польши, а магистр Ордена – Швеции. Соседние государства, конечно же, обещали свое посредничество, но это так ни к чему и не привело.

Между тем русские войска под начальством князя Петра Ивановича Шуйского подошли к Дерпту, где заперся епископ Герман Вейланд с наемным войском, а дворянство по большей части разбежалось. Русские начали осаду Дерпта 11 июля 1558 года.

Дерпт. Гравюра. 1553 г.

Едва передовые разъезды войска Петра Шуйского появились около Дерпта, русский парламентер передал коменданту письмо с предложением сдаться. Когда на другой день Шуйский получил отрицательный ответ, он немедленно отдал приказ бомбардировать крепость и начать осадные работы. Бомбардировка поначалу не дала большого результата. В ночь на 13 июля против главных ворот была выстроена батарея, и пушки большого калибра начали еще более интенсивный обстрел. По свидетельству очевидцев, батарея поражала город ядрами «величиною в человеческую голову». Потом, пользуясь засухой, русские стали обстреливать город раскаленными ядрами. Малочисленный гарнизон и горожане совсем упали духом, и 18-го последовала капитуляция.

Взятие Дерпта, по словам историка К. Н. Бестужева-Рюмина, «лучшего и приятнейшего города в стране после Риги и Ревеля», распространило ужас по всей Ливонии. Города начали сдаваться один за другим, и к осени их было завоевано до двух десятков. Князь Шуйский обратился с требованием покорности к Ревелю, обещая, что в этом случае государь даст городу еще большие привилегии, чем те, которыми он пользовался прежде. Но Ревель не покорился.

Совершив блистательный поход, московские воеводы, по тогдашнему обычаю, в сентябре отправились в Москву, отвели войска на зимние квартиры в свои пределы, оставив в захваченных городах небольшие гарнизоны.

Пользуясь уходом главных сил противника, магистр Готхард Кеттлер, решив вернуть утраченное, собрал 10-тысячную армию, осадил Ринген (замок близ Дерпта) и взял его приступом.

Магистр Готхард Кеттлер. Копия XIX века с портрета XVI в.

В январе 1559 года большое московское войско (около 130 000