Обамы, которые все еще продолжают грезить о свержении Асада, хотя давно поняли, что это невозможно». Вашингтон уже пришел к горькому осознанию того, что вакуум власти после свержения Асада может быть заполнен только радикальными исламистами. Российская миссия стала поворотным моментом для Асада. Он останется на посту президента Сирии дольше, чем могли представить его противники[83].

Правда или вымысел

Даже спустя годы после вспышки насилия в Сирии ситуация остается сложной и запутанной. Едва ли какой-то другой конфликт в мире заслуживал такого количества публикаций в Германии, как война в Сирии. Но установлению истины это не сильно помогло. Ведь отличить факты от пропаганды, хорошее от плохого, жертву от преступника очень сложно.

Картинка, которую предпочитают на Западе, отполирована журналом Spiegel до блеска. В 2018 году новостное издание в очередной раз поведало всем историю мальчика, который в 2011 году на одной из полуразрушенных стен сирийского города Дараа нарисовал граффити: «Доктор, ты следующий!» – серьезное оскорбление для президента Сирии, который, как известно, работал офтальмологом в Англии. Целых шесть страниц репортер журнала Spiegel Клаас Релоциус посвятил очень подробному, как если бы он сам там присутствовал, описанию исторического момента, который якобы «разжег сирийскую войну»[84]. Мальчика зовут Муавия Сяснех, и, если верить словам Релоциуса, в тот момент ему было тринадцать лет.

«О такой истории мечтает любой журналист, – пишет медиакритик Борис Розенкранц, – поскольку она эмоциональна, драматична и актуальна; она кажется какой-то невероятной частью современной истории: мальчишка в Сирии пишет несколько слов на стене, они обращены к злому диктатору, который угнетает страну. Мальчика ловят, пытают – и начинается жестокая война». Розенкранц называет ключевой момент статьи Релоциуса: «Это идея, в которой истоки войны, затронувшей множество действующих лиц, сводятся к жизни одного-единственного мальчика, чьи действия стали спусковым механизмом конфликта. Вот так берешь человека, судьбу – и создаешь икону»[85].

Этот рассказ принесет именитому автору Spiegel очередную профессиональную награду. Члены жюри престижной премии German Reporter Award – сплошные знаменитости из мира медиаиндустрии – полны воодушевления. Текст величают дидактическим произведением «беспрецедентной легкости, глубины и актуальности», «его источники» не вызывают никаких сомнений. Между тем, как позже признает Spiegel, этот текст был фейковой новостью, и многие события, описанные в рассказе, оказались вымышленными[86].

Драматургия рассказа была проработана с особой тщательностью. Так, протест родителей мальчика, выступающих против жестоких репрессий, словно лесной пожар распространяется по всей Сирии, разжигая восстание против ненавистного режима – оно станет причиной гибели тысяч людей и появления миллионов беженцев. Едва ли с тех пор найдется мировая держава, которая не выступила бы «за» или «против» «партии зла» – картинка идеальная, как и следовало ожидать от увлекательной истории.

Упрощая исторический конфликт в Сирии, затянувшийся на десятилетия, Релоциус следует общепринятому журналистскому клише. Издания Time, New York Times, Welt и Süddeutsche Zeitung, а также теле- и радиоканалы, CNN, NPR ранее уже рассказывали историю подробно. «В начале 2011 года десятилетний ребенок написал на стене школы несколько лозунгов. Так и началась война в Сирии», – писала газета Süddeutsche Zeitung двумя годами ранее. В каких-то статьях мальчика зовут иначе, в некоторых меняется текст надписи или цвет граффити на стене. Иногда речь идет не об одном мальчишке, а о группе подростков. И тем не менее история, по сути, остается все той же. Клаас Релоциус, судя по всему, просто сделал то, чего от него ждали редакторы.

«Удивительно, что принуждение к единообразию исходит не от влиятельных медиахолдингов, правительственных лидеров или иных темных сил. Скорее, оно является продуктом нашей собственной среды, мы сами распространяем его, мы – журналисты, и отчасти сами читатели и зрители» – так еще за два года до скандала с Релоциусом написал в своей колонке главный редактор газеты Zeit Джованни ди Лоренцо, пытаясь найти объяснение произошедшему[87].

«Говорить, как есть» – главный девиз журнала Spiegel украшает стену вестибюля здания, в котором расположена редакция. «Клаас Релоциус всех ослепил», – оправдывается журнал в попытке объяснить, почему начальник отдела и главный редактор без помех пропускали фейковые истории в печать. «Так и есть, – резюмирует медиакритик Стефан Ниггемайер, добавляя к оправданиям то, в чем Spiegel так и не смог признаться, – но как охотно все поддались ослеплению!»

«Историю пишут победители» – гласит старинная пословица. Сегодня история пишется ради победы. Но в Сирии есть только побежденные. Ситуация в Идлибе остается взрывоопасной, пусть даже ИГИЛ[88] потерпела поражение – на его место пришли другие, не менее воинствующие организации. Встреча Путина и Эрдогана в Анкаре не приносит никаких конкретных результатов, кроме подтверждения уже известных договоренностей. Сирия должна оставаться суверенным, независимым и целостным государством. Что касается Идлиба, то оба президента регулярно заявляют о необходимости деэскалации ситуации. Однако представления о том, что под этим следует понимать, у них очень разные. Ни с одним другим иностранным политиком Владимир Путин не встречался так часто за последние двенадцать месяцев, как с Реджепом Эрдоганом.

Турция закрыла границу с провинцией Идлиб. Анкара уже приняла более трех миллионов сирийцев – больше, чем любая другая страна мира. Для Эрдогана проблема присутствия беженцев в стране становится все более серьезной. В Турции назревает протест – против самих беженцев, против европейцев, ограничившихся приемом весьма небольшого количества сирийцев, и против финансовых последствий военного кризиса. Президент Эрдоган теперь все чаще использует проблему беженцев в качестве разменной монеты для того, чтобы обеспечить соблюдение политических требований в Брюсселе. Заметим, что у Эрдогана большой опыт по регулированию шлюза, ограничивающего потоки беженцев.

Большинство сирийцев, перебравшихся в Европу, поначалу пользовались восточносредиземноморским маршрутом из Турции в Грецию. Оттуда, следуя по западнобалканскому маршруту или переправляясь на кораблях, они добирались до итальянских портов. По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), количество сирийцев, покинувших свою родину, начиная с 2011 года, составило 6,7 миллиона человек[89].

В 2015 году президент Турции открыл свои границы, и новые беженцы наводнили Европу. В январе того года количество беженцев резко возросло после того, как ИГИЛ[90] вместе с Фронтом ан-Нусра*, отделением «Аль-Каиды»*, смогло захватить провинцию Идлиб и другие регионы на северо-западе Сирии. Еще до наступления этого момента власти Германии предупреждали канцлера о том, что количество беженцев резко увеличится. Шаг Эрдогана поставил общество под угрозу коллапса. Напомним, что Дублинский регламент – давнее и довольно спорное соглашение ЕС – гласит, что запрос на предоставление убежища беженцы должны подавать в той стране, через которую они въезжают в ЕС. Из-за огромного