Он появился в офисе через полчаса, и я рассказал ему о Бердетте и его последних словах. Мы долго обсуждали это, перебирая всех известных ганфайтеров: Хикока, Эллисона, Бена Томпсона и других. О всех нам было известно, где они и чем занимаются. И, тем не менее, Бердетт вряд ли пытался напугать меня, когда говорил, что Лиз в руках человека, который стреляет лучше меня.

— А ты слышал когда-нибудь о ганфайтере из Моголлона по имени Эш Майлоу? — спросил вдруг Мустанг.

— Нет, тех, кого знаю, я видел на Базарной площади в Канзас-Сити.

Мустанг, не торопясь, свернул себе сигарету.

— Это довольно неприятный тип и револьвером здорово владеет. Я тоже никогда не видел его. А впервые услышал два года назад. И за два года он сделал себе имя. В прошлом году убил шестерых. Причем, двоих выбрал, которые поизвестнее, специально выследил и застрелил в поединках. Сейчас вроде поутих. Может, нашел себе другое занятие?

— Он разыскивается?

— Еще бы. Кучу Денег за него обещают в Неваде, где он ограбил поезд и несколько дилижансов. Убил маршала в Гринере.

— Надеюсь, к нам он не заявится. Что-то устал я от убийств.

Мы поговорили еще немного, потом прошлись по городу, но когда на рассвете я укладывался спать, мне пришло в голову, что Мустанг не зря спрашивал, знаю ли я Майлоу. А впрочем, наверное, я стал слишком подозрительным…

Вообще-то, мне надо было быть довольным жизнью. К этому времени у меня было около восьми тысяч долларов. Неплохо для парня моего возраста. Жители города уважали меня. Местные громилы были рады, если я проходил мимо, не замечая их, зато городские бизнесмены часто останавливали, чтобы переговорить, а их жены раскланивались со мной на улице. Но теперь Лиз постоянно была у меня в сердце, и мне было ясно, что покоя не будет, пока не увижу сам, что она счастлива и без меня.

Мы с Мустангом пытались было выяснить, где был Бердетт все это время, но нам это не удалось. На два месяца он просто исчез. Но Мустанг был человек упрямый, он продолжал поиски и однажды пришел ко мне после обеда.

— Опять Эш Майлоу взялся за дело. Убил Раски.

— Бандита? Слышал о таком.

— Да, бандита. Но, может, ты еще не слышал, что Раски слишком много внимания уделял женщинам? Правда, не спрашивал при этом их взаимности.

— И где он убил его? — мне было совершенно наплевать где, просто поддерживал разговор.

— Там, где скрываются все бандиты, на плато под названием Робберс Руст. У них там что-то вроде крепости.

Я, разумеется, слышал об этом месте. Нас пока это не касалось, но если кого-то убивали или грабили банк в одном из соседних городов, то убийцы и грабители спешили скрыться на Робберс Руст. И никто не смел преследовать их до плато. Двое помощников из офиса шерифа пробовали, но их расстреляли в клочья. На плато было не меньше сотни бандитов.

— Эш Майлоу, похоже, и есть босс этого плато.

— Ты думаешь?

— А ты не знал его?

— Нет.

Мустанг выпустил изо рта колечко дыма.

— Интересно. Дело в том, Рэй, что он тебя знает прекрасно.

Я на секунду опешил.

— Ты хочешь сказать, что он обо мне слышал?

— Нет. Он знает тебя лично.

Я нахмурился, пытаясь припомнить, знал ли я когда-нибудь человека по имени Эш Майлоу. Конечно, в жизни встречаешь много людей и, безусловно, я не знал всех по именам. Вичита, Додж-Сити, Канзас-Сити, Дэнвер — одних городов сколько, и в каждом — десятки знакомых.

— А с чего ты взял, что он знает меня лично?

— Ты заметил, что в других городах грабят банки, часто убивают, а у нас сравнительно тихо? Это Эш Майлоу приказал своим не соваться в Алту. Сказал, что с тобой связываться опасно и лучше оставить город в покое.

— Ну что ж, он правильно сделал. Но Робертсу так не казалось.

— Может быть, это оно и есть, Рэй. То самое, что мы ищем?

— Что?

— Связующее звено между Биллингзом, Лиз и Олд Блу.

— Не вижу никакой связи.

— Я тоже, но чувствую, что связь есть.

В этот вечер я вышел в обход города около одиннадцати. Это было самое удобное время. Примерно к этому часу ребята в барах и салунах доходили до той точки, когда казались себе крутыми и желали подраться или еще чего натворить, но, зная, что мой револьвер сейчас где-то рядом, они воздерживались от излишнего буйства. Обычно мне достаточно было просто пройтись по всем питейным заведениям и этого хватало на всю ночь.

Слова Мустанга не выходили у меня из головы. Может, он прав? Олли Бердетт видел Лиз? Сам Бердетт исчезал на несколько месяцев. Где он мог укрываться? Конечно же, на Робберс Руст. И значит, Лиз он видел там? А человек, который лучше меня, — это Эш Майлоу?

Теперь, когда Мустанг напомнил мне о Майлоу, я вспомнил, что кое-что слышал о нем. Спросил о нем в нескольких салунах Алты, и то, что узнал, ошеломило меня. То, что он был ганфайтер, причем один из незаурядных, я догадывался и так, но ведь он был еще вне закона, что делало его вдвойне опасным. Многие считали его самым опасным человеком к западу от Скалистых гор и утверждали, что Майлоу относится к числу великих, таких, как Хикок, Томпсон, Эрп, Лонгли, Эллисон…

Вернувшись в офис, я перелистал бумаги, полученные из округа, по ограблению поезда в Неваде. Это была, безусловно, классная работа опытного профессионала. Майлоу рассчитал все по минутам и учел абсолютно все, что можно. Ограбление прошло так гладко и четко, словно его запланировало правительство Соединенных Штатов и дало команду оказывать всяческое содействие.

Убийство маршала в Гринере свидетельствовало о другой стороне его характера. Судя по документам и показаниям свидетелей, Майлоу не просто застрелил маршала, он расстрелял его в клочья. Это был поступок убийцы, человека, подверженного приступам чудовищной ярости, психа с манией убийства, или… или очень хладнокровного человека, желающего шокировать, запугать людей.

Маршал, который был в Алте до Лэнга, держал документы в образцовом порядке и теперь, благодаря им, передо мной постепенно вырисовывался образ Эша Майлоу — умного, образованного, смертельно опасного человека, стреляющего быстро и неожиданно. Дважды он убивал только потому, что кто-то случайно оказывался не вовремя там, где не следовало быть. Человек он был, по-видимому, совершенно беспощадный, со вспышками беспричинной ярости. И самое страшное заключалось в том, что я не знал этого человека. Откуда он мог знать меня? И, если Лиз у него… Подумав о Лиз, я вспомнил об Олд Блу и решил поехать проведать его…

Он подошел, едва завидев меня. Хорошо было снова обнять его, погладить по спине, угостить сахаром. Потрепав его по гриве, я вдруг наткнулся на что-то. Медленно, уже догадываясь, что это, я убрал длинные пряди и увидел скрученную бумагу, вплетенную в гриву. Едва увидев почерк, сердце у меня заколотилось — Лиз. «Дорогой Рэй! Прошу тебя, не ищи меня и уезжай из этих мест. Ничего, кроме горя, а, может, и смерти, наша встреча тебе не принесет. У меня все хорошо, и я была бы счастлива знать, что ты далеко и тебе ничего не грозит. Если любишь меня, то уезжай. Лиз».