Маша заняла его место у окна, но ее не хватило и на минуту.

– Да ну на фиг!

Она легла к Саше, обняла его со стороны спины и затихла.

– Там у этого Бешменова дверь скрипит, если он выйдет, мы услышим, – прошептала она.

– Бешерова, – засыпая, поправил Саша.

– Да какая разница? – едва слышно проговорила девушка.

Саша кивнул. Ей действительно никакой разницы, а им с Пашей всыплют по первое число. Толком о Бешерове они так ничего и не узнали, даже не знают, где он сейчас и с кем. Но ничего, сейчас они немного отдохнут… Совсем немного… Минут десять-пятнадцать…

Маша выглядела более чем аппетитно, к тому же она совсем рядом, более того, прижималась к нему. И Саша хотел ее как мужчина. Он готов был даже изменить Лиде, но нет сил пошевелиться. Ничего ему не хочется, только спать.

Глава 6

Яркий свет усиливает страх и обнажает душу, на это и расчет. Именно такое освещение в помещении для допросов – резкое, беспощадное, и еще здесь нет окон, это тоже действует на психику. Но Сарычеву, похоже, все равно. Он улыбался спокойно, невозмутимо, с видом человека, уверенного в своей правоте. Взгляд при этом тяжелый, пронизывающий, но пусть не старается, Егора такими штуками не пронять.

– Я все рассказал, начальник. И все понимаю. Мотив у меня есть, с Вельяминовой я был знаком, «жучки» в ее квартире устанавливал. Ну и алиби у меня нет.

– Алиби нет, – согласился Прокофьев.

После общения с Карамболем он отправился на базу отдыха, еще раз осмотрел место убийство, проложил возможный маршрут, по которому ушел преступник. Убийство произошло в промежуток с двадцати одного часа до двадцати одного тридцати, во двор своего дома Сарычев заехал в двадцать три четырнадцать – ему вполне хватало времени, чтобы убить Вельяминову и вернуться к месту постоянного проживания. Причем имелся маршрут, начисто лишенный видеокамер.

– Поэтому можете предъявлять обвинение, – кивнул Сарычев. – Я не против.

– Не против?

– Уж как-нибудь потерплю. Доказательств у вас нет, дело развалится еще до суда.

– Доказательств у нас нет.

– Нет и быть не может. Ну, если убийца не подбросил мне орудие убийства. Не подбросил же?

– Орудия преступления у вас не находили, – ответил Прокофьев.

– А к тюрьме я привык, ничего в ней страшного нет. Это Вельяминову там тоска. Он же тоже под следствием?

– Пока только подозреваемый.

– А кто еще мог убить Людмилу? – усмехнулся Сарычев.

– А как же Бешеров? – Прокофьев смотрел ему в глаза.

– Не знаю такого.

– Странно. А он вас знает.

– Это имя мне ни о чем не говорит.

– Ну хорошо.

Прокофьев положил на стол свой смартфон, вывел на экран снимок Бешерова.

– Узнаешь?

– Ну что-то знакомое… – пожал плечами Сарычев. – Видел недавно.

– Где?

– Когда я от Людмилы уходил, а этот… Так, стоп! Он что, спал с ней?

– Очень может быть.

– Есть в нем что-то такое, – всматриваясь в изображение на дисплее, сжал кулак Сарычев.

– Что такое?

– Суровое.

– Что еще можете сказать про Бешерова?

– Я не следователь, могу говорить только за себя. Могу сказать, что я не убивал Вельяминову.

– А Бешеров мог это сделать?

– Не знаю.

– А «жучки» зачем устанавливали?

– Я же говорю, был у Людмилы человек, которому она доверяла больше, чем мне. Поэтому и не настаивала, чтобы я убил Вельяминова.

– Но просила?

– Просила. И я решил подстраховаться. Еще что?

– Значит, о Бешерове сказать ничего не можете?

– Что знал, все сказал. Дальше сами.

– Что сами?

– Еще раз говорю, Вельяминова заказала своего мужа. Может, мне, может, Бешерову этому. А Вильямин мог об этом узнать. Сами разбирайтесь в этих соснах, а я посмотрю, – снисходительно усмехнулся Сарычев.

– Когда Вельяминова заказывала вам своего мужа?

– Пыталась заказать… Шестнадцатого июня вечером.

Прокофьев задумался. Если Сарычев отказался убить Вельяминову, Людмила могла на следующий день обратиться к Бешерову. Возможно, тогда они и заключили договор. А как тогда объяснить, что после семнадцатого июня Бешеров ни разу не позвонил Вельяминовой? И от нее на его номер ни одного звонка. Возможно, они полностью прекратили общение. Или всего лишь перешли на закрытые каналы связи: технически это возможно. Но можно ли верить Сарычеву? Возможно, это Вельяминов заказал ему свою жену, и он исполнил заказ. Но самого же Вельяминова и подставил. Сарычев мог ввести Людмилу в заблуждение и отправить ее на базу отдыха, где она и пересеклась с мужем.

И Вельяминов мог убить, и Сарычев, и Бешеров. Действительно, три сосны, три тополя на Плющихе. И с каждым нужно работать по отдельности. А если провести очную ставку?

Возможно, хватило бы и десяти-пятнадцати минут, но спал Саша гораздо дольше. И разбудил его Бордов. Он явился к нему во сне, и грозный, и насмешливый одновременно. Тогда же и зазвонил телефон. Саша его не услышал, но Бордов спросил, почему он не отвечает.

Телефон лежал на тумбочке, одной рукой Саша взял трубку, другой хлопнул себя по кобуре, по карману – ствол на месте, документы тоже. И Маша спит под простыней, повернувшись к стенке.

– Слушаю, Луков!

Саша постарался придать голосу будничность, но Ярыгин почувствовал неладное. А именно он и звонил, хотя приснился Бордов.

– Ты что там, спишь?

– Да так, вздремнул немного.

– В трубку старайся не дышать!

– Не понял.

– Перегаром несет.

– Да ну!