увеличивает шансы попасть в NBA. У человека ростом ровно 6 футов шансы оказаться там почти вдвое больше, чем у того, чей рост – 5 футов 11 дюймов. Причем эта закономерность сохраняется и далее при распределении величины роста. У человека ростом 6 футов 2 дюйма шансов вдвое больше, чем у человека ростом 6 футов 1 дюйм. Человек ростом 6 футов 10 дюймов обладает вдвое лучшими шансами, чем человек ростом 6 футов 9 дюймов, и так далее.

Этот эффект настолько значителен, что для человека ростом меньше 6 футов шанс попасть в NBA составляет 1 из 1,2 миллиона, а если его рост больше 7 футов – уже примерно 1 из 7.

Далее Эпштейн пишет, что ученые вывели существование идеального типа тела – и генетического преимущества – для многих других видов спорта. Лучшие спортсмены мира благодаря везению в генетической лотерее получили тела, наиболее подходящие для своих дисциплин. Например, в плавании идеальное тело, как правило, подразумевает довольно длинный торс и короткие ноги, дающие максимальную скорость при равном усилии. Для бега на средние и длинные дистанции, наоборот, нужны длинные ноги, позволяющие покрывать большее расстояние одним шагом. При этом лучшие из бегунов, как правило, обладают генами, создающими тело именно такого типа[89].

Также Эпштейн отметил поразительный контраст между сложением пловца Майкла Фелпса, удостоенного самого большого количества наград за всю историю этого вида спорта, и Хишама Эль-Герружа, одного из величайших бегунов на средние и длинные дистанции. Майкл Фелпс (рост 6 футов 4 дюйма) на семь дюймов выше Эль-Герружа (5 футов 9 дюймов). При этом длина ног у них, как ни странно, совпадает. Как пишет Эпштейн, «они носят брюки одинаковой длины». Благодаря коротким ногам Фелпс царил в плавании, а Эль-Герруж благодаря длинным – в беге.

Выводы, которые делает Эпштейн в своей книге, могут деморализовать тех, кто, подобно мне или членам моей семьи, мечтал стать спортсменом мирового уровня, но был лишен соответствующих генов. Некоторые родители и подростки могут, прочитав такое, оставить мечты о спортивной славе. Какой смысл соревноваться с генетически одаренными соперниками со всего мира?

Но книга Эпштейна, при всей ее революционности, – только начало разговора о том, что влияет на успех в спорте. Разумеется, роль генетики в нем очень велика.

Но не может ли быть так, что ее роль в разных видах спорта разная? Что, если в некоторых дисциплинах победа практически полностью зависит от генов, в то время как в других скорее определяется желанием и усердными тренировками? Существуют ли вообще виды спорта, в которых, как предположил мой отец относительно карьеры кикера в американском футболе, юноша или девушка имеют шанс достичь вершин только благодаря желанию и усердию?

Совсем скоро я приведу данные, дающие примерное понятие, насколько успех в разных видах спорта зависит от генетики – и какие из них подходят тем, кто нужных генов лишен. Но прежде чем я перейду к этим вопросам, я хотел бы поговорить об интереснейших данных, обнаруженных Патриком О’Рурком. Они тоже способны пролить свет на вопрос, в каком виде спорта молодежь без генетических данных обладает максимальным шансом на успех. О’Рурк интересовался не дисциплинами, где генетика не имеет значения, а несколько иной темой – какая из них дает максимальное число стипендий на одного спортсмена.

В колледж дорогу шпагой проложим себе?

Однажды вечером Патрик О’Рурк, сертифицированный аудитор, сидел за ужином с друзьями и говорил о своем сыне, который тогда учился в старших классах и был хорошим бейсболистом – но при этом, возможно, недостаточно хорошим, чтобы получить стипендию на бесплатное обучение в колледже. Друзья предложили ему идею: может, стоит переключиться на лакросс?[90] Его выбирает гораздо меньше людей. Может, ему будет проще добиться стипендии на обучение в колледже, если он будет играть в менее популярную игру.

О’Рурка эта идея заинтриговала, но он не стал принимать на веру слова друзей. Вместо этого он начал собирать данные. Для каждого вида спорта он собрал данные о том, сколько учеников старших классов им занимается и сколько стипендий для него выдается. И тогда он смог создать метрику «Простота получения спортивной стипендии» – процент спортсменов в старших классах, занимавшихся конкретным видом спорта и получивших при этом стипендию.

Итак, что же показали данные?

Друзья О’Рурка были решительно неправы. Конечно, в старших классах меньше юношей играет в лакросс, чем в бейсбол. Но при этом и стипендий для лакросса гораздо меньше. В целом шанс для игрока в лакросс добиться стипендии составляет 85:1, а для бейсболиста – 60:1, что несколько выше.

О’Рурк узнал из данных, которые выложил на всеобщее обозрение на своем сайте ScholarshipStars.com, не только это. Кстати, первым на его работу обратил внимание журналист Джейсон Нотт[91].

Вероятность получения стипендии для юношей в зависимости от вида спорта

Источник: ScholarshipStars.com. Впервые таблица была составлена Джейсоном Ноттом для Marketplace

Вероятность получения стипендии для девушек в зависимости от вида спорта

Источник: ScholarshipStars.com. Впервые таблица была составлена Джейсоном Ноттом для Marketplace

Эти таблицы поражают. Кто знал, что у юноши-гимнаста из старших классов шанс получить стипендию примерно в 9 раз выше, чем у юноши-волейболиста? Или что у девушки, которая в старших классах занимается греблей, шанс получить стипендию примерно в 30 раз выше, чем у той, которая занимается легкой атлетикой?

При всем при том О’Рурк обнаружил несколько подвохов в этих данных. Некоторые виды спорта среди дающих наибольшую вероятность получить стипендию почти не имеют программ в выпускных классах и требуют дорогостоящего членства в клубных командах. Вдобавок некоторые стипендии невелики. Веб-сайт О’Рурка содержит больше информации по каждому виду спорта.

Если вы американец, было бы разумно проконсультироваться с ScholarshipStars.com, если ваш ребенок мечтает специализироваться на спорте и собирается заниматься этим спортом в колледже. Но достигнуть вершин в любом спорте при отсутствии генетических данных все равно будет сложно, как объяснил нам Эпштейн.

Итак, какие виды спорта больше всего опираются на генетику, а какие – меньше всего? Я понял, что ключ к пониманию этого в подсчете… количества близнецов, ими занимающихся.

Близнецы – это не только клуб из Миннесоты[92]

Ученые, занимающиеся генетикой поведения, исследуют вопрос, почему судьба взрослых сложилась именно так – например, почему некоторые в конце концов оказываются республиканцами, а другие демократами. Сколько здесь природы и сколько воспитания?

Однако разделить эти