class="p1">Раздел высказываний Луначарского о цирке открывает его статья «Задачи обновленного цирка», на многие годы определившая пути перехода цирка на новые рельсы. Мысль Луначарского охватывает все разновидности этого искусства, представления которого должны «демонстрировать силу, ловкость, отвагу, возбуждать смех и восхищение блестящим, ярким и преувеличенным зрелищем». Говоря о необходимости в процессе очищения и видоизменения отдельных жанров цирка сохранять основные их черты, прошедшие испытание временем, он считал ключевым моментом реформы внесение нового содержания. Это касалось в первую очередь клоунады, сатира которой должна быть «целиком, правдива, остра и глубоко демократична», и пантомимы типа буффонады или феерии, перерастающей в пластическо-революционное действо. Заново ожить должны были на арене и номера, утверждающие культ смелости, и дрессировка животных, и все иные жанры.

Статья Луначарского определила характер деятельности и направление работы специальной секции цирка, образованной в феврале 1919 года по его инициативе при ТЕО Наркомпроса.

– Сегодня цирк вступает в новую фазу своей деятельности. Цирк станет на новую дорогу! – восклицал клоун Д. Альперов, начиная программу открытия сезона в бывшем никитинском цирке.

«В первом отделении старейший из русских клоунов Альперов, отмечая открытие первого в мире государственного цирка, предложил приветствовать находившегося в зале Народного комиссара по просвещению А. В. Луначарского. Предложение было принято долго не смолкающими аплодисментами»,

– сообщал «Вестник театра», знакомя далее читателей с намечавшейся секцией цирка реформой первых цирков, ставших государственными:

«Основа реформы: уничтожение отдельных цирковых номеров и сведение цирковых представлений к единому действу. Типом такого представления явится пантомима, основным содержанием которой будет демонстрация силы, ловкости, бодрости и отваги». В этих целях, – говорилось далее, – во 2-м Гос. цирке будет поставлена пантомима И. Рукавишникова «Политическая карусель», для которой «сооружается размером арены трехъярусная башня, изображающая все виды труда и производства», а в 1-м – «Самсон и Далила», «переработка библейского сюжета скульптором Коненковым»67

В дни второй октябрьской годовщины в бывшем цирке Саламонского был показан театрализованный апофеоз «На страже мировой коммуны» по сценарию Д. Самарского и в постановке кинорежиссера В. Висковского. «В центре арены воздвигается красный помост перед уходящей ввысь радужной башней, – читаем в „Вестнике театра“. – На площадке башни – символическая фигура – женщина-Свобода, около которой группируются русский крестьянин, рабочий, матрос, интеллигент, внизу на сходящих к помосту ступеньках придавленные империалистами траурные фигуры Баварии и Венгрии. В стихах, читаемых фигурами, выражается уверенность в скором пришествии мировой революции. К концу апофеоза со всех сторон цирка сходятся представители всех народов мира с вестью об освобождении своих стран… Около фигуры Свободы появляется Карл Маркс, благословляющий царство наступающего коммунизма. Все заканчивается звуками „Интернационала“… Картина очень эффектна, хотя несколько грубо и лубочно поставлена, стихи слишком примитивны, не отделаны и, видимо, написаны наспех».

Апофеоз этот являлся, судя по информации, напечатанной в одном из последующих номеров журнала, частью пьесы-обозрения Д. Самарского «Берлинские марионетки», «осмеивающей политическое соглашательство и мировой империализм». Среди действующих лиц обозрения были американский президент Вильсон, Милюков и др. Стихи и куплеты – на популярные мотивы оперетт, романсов и песен: «Пьесу читал Нарком А. В. Луначарский и написал к ней очень благосклонное предисловие»68.

Текста этого предисловия разыскать пока что, к сожалению, не удалось. Наивность и плакатная схематичность «апофеоза», вероятно, были достаточно видны, но сама идея политизации арены, привнесения в застоявшуюся рутину цирковых программ элементов острой политической злободневности не могли, конечно же, оставить Луначарского равнодушным к такому начинанию.

В своей книге «Мой век» С. Т. Коненков вспоминает о встречах с Луначарским в эту пору:

«Луначарский был человеком страстным, увлекающимся, по сути своей новатором. Новое в искусстве действовало на него притягающе… В театральном отделе Наркомпроса активно действовала секция цирка. Перестройке цирка помогал сам Луначарский. Часто бывая в Наркомпросе, я знал о горячих спорах вокруг реформы цирка. Чувствовалось, что обычная французская борьба уже не может быть „гвоздем программы“ циркового представления. Народ жаждал яркого зрелища, которое перекликалось бы с духом героического времени. И, как бы отвечая на эти запросы, я решил приложить свои силы в цирке. Написал сценарий для циркового представления „Самсон-победитель“. А. В. Луначарский сразу же одобрил начинание, и я с рвением принялся за работу… Помню генеральную репетицию в моей скульптурной мастерской на Пресне. Собрались все „сочувствующие“, пришел и А. В. Луначарский. С молниеносной быстротой Луначарский опубликовал в „Вестнике театра“ отклик на увиденное… Москвичи горячо приняли мою скульптурно-цирковую сюиту. После премьеры А. В. Луначарский собрал всех участников постановки, от всей души поздравил нас с успехом и увлекательно говорил о новых путях старейшего искусства – цирка».69

Навсегда памятными остались встречи с Луначарским и для Виталия Лазаренко. Он рассказывает, как заинтересованно встретили цирковые артисты доклад Луначарского об обновлении цирка, открывший бурные дискуссионные «понедельники» в их клубе-кафе «Дом цирка», и как часто бывал Луначарский в этом клубе; «Он держался доступно и просто, терпеливо убеждая зарвавшихся спорщиков». И далее, о помощи, которую сам Лазаренко получал от Луначарского в своих поисках маски и репертуара «политического шута»:

«В цирке нередко бывал А. В. Луначарский. Он говорил о значении смеха в цирке, уделял много времени беседам о политической сатире и возможных путях ее развития. Все эти встречи непосредственно отражались в моей работе над репертуаром»70.

По инициативе Луначарского в 1920 году была сформирована труппа так называемого «вагона агитцирка». По мандату, подписанному Луначарским, труппа эта, в состав которой помимо Лазаренко входили также клоуны Альперовы и братья Таити, дала тогда десятки концертов в прифронтовой полосе.

В альбоме «Первого Красного Народного Шута» (как тогда именовался Лазаренко), хранящемся в ЦГАЛИ, наряду с записями А. Куприна, А. Южина, А. Закушняка, Вс. Мейерхольда, А. Таирова имеется и запись Луначарского, сделанная им в марте 1919 года, во время одного из посещений Дома цирка:

«Прыгайте все выше, дорогой друг, и допрыгните до идеала и счастья. Нарком Луначарский. 24/III»71.

В начале 1924 года Наркомпрос образовал специальную комиссию для разработки предложений по повышению идейно-художественного уровня программ госцирков. Ознакомившись с докладом комиссии, предлагавшей в основу программ положить демонстрацию и пропаганду физической культуры, всемерное развитие современной политической клоунады и постановку чисто цирковых и агитационных пантомим, Луначарский наложил резолюцию:

«Одобряю и считаю необходимым провести в жизнь. Следует как можно скорее усилить политическую клоунаду. Мастера для этого есть: Альперов, Лазаренко, бр. Таити, Бим-Бом»72

Добрыми дружескими отношениями был связан Луначарский с Владимиром