Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фанаты обоих команд одевались почти одинаково. Рабочие ботинки со стальными носами. Синие американские джинсы у «основы» или наиболее похожие на джинсы штаны от рабочих костюмов у «молодых». Короткие куртки, списанные с военных складов. Как опознавательный знак – шарфы и какие-нибудь дополнительные детали костюма. «Миллуолл» на этот раз отличился вывернутыми карманами, а «Вест Хэм» белыми повязками на рукавах.
Уинстон и Бонни в приличных городских плащах выглядели тут не очень уместно.
- Что-то не так? – Барт не нахмурился, но улыбка заметно поменяла оттенок.
- Все так, только мы с Бонни тут как белые вороны без шарфов, - ответил Уинстон.
- Да, слушай, точно, - Барт оглянулся, - Минутку!
Барт отошел, а Бонни прижалась к Уинстону и спросила:
- Ты уверен, что все будет нормально?
- Барт нас в обиду не даст, - ответил Уинстон, - А если что, я взял газету.
- Газету?
Уинстон вытащил из кармана плаща свернутую еженедельную газету о шестнадцати страницах. Развернул, насыпал в середину газеты мелких монеток из другого кармана и завернул обратно.
- Братан, ты за кого гоняешь? – спросил с соседнего сидения нетрезвый мужик.
- За Миллуолл, - уверенно ответил Уинстон.
- А шарф где?
- Сейчас будет.
- Ты вообще чей будешь?
- Я с Бартом.
- С каким нахрен Бартом? – мужик встал и пошел на Уинстона, расставив руки.
Уинстон ударил его апперкотом, но не кулаком, а газетой с монетами. Мужик сел в проход и потер челюсть.
- Ну с Бартом, так с Бартом, - сказал он.
Уинстон вздрогнул. Он думал, что хоть чему-то научился, а даже с утяжелителем не смог вырубить пьяного, который не защищался.
- Ты молодец, - восхищенно сказала Бонни, и Уинстон почувствовал, что он и правда молодец.
Вернулся Барт и передал им два шарфа.
- Ух, так это ты Барт! – сказал пьяница и отсел подальше.
Матч начался. На взгляд Уинстона, обе команды играли очень грамотно, так что не стыдно показывать девушке, давно не видевшей футбол вживую.
- No one likes us, we don't care! – периодически скандировал фанатский сектор.
Первый тайм закончился со счетом 1:1. На той стороне поля, в секторе «Вест Хэма» началась драка.
- С кем это они? – спросила Бонни.
- Это шедвелл, - ответил Барт, - Наши пробрались и прыгнули во вражеском секторе, - Смотри-смотри…
Драка быстро затихла. Полиция не зевала, и почти сразу же на трибуне появился отряд в черной пластиковой защите и с резиновыми дубинками вместо деревянных.
Во втором тайме Миллуолл забил еще раз, а Вест Хем счет не сравнял. К концу тайма на трибунах нарастало напряжение. На поле хозяева отчаянно штурмовали ворота гостей, но голкипер и защита отбивали атаки.
- Мне кажется, или их там меньше стало? – спросил Уинстон, глядя на фанатский сектор Вест Хэма.
- Меньше, - кивнул Барт, - Они у себя дома. Значит, нашли проход через подсобки мимо бобби и уже топают нас встречать.
Бонни ощутимо вздрогнула, но ничего не сказала.
Матч закончился, и толпа фанатов повалила на улицу.
- Давайте, мисс Бонни, - сказал Барт, - Лучше бы нам выйти первыми. Уинстон пойдет Вас проводит, а мы с парнями прыгнем на «Сити».
Барт в своем секторе пользовался авторитетом, и вывел друзей чуть ли не в первых рядах. Выход из сектора проходил через узкий тоннель между подтрибунными помещениями. Полисмены отодвинули решетку, и мимо них двинулся однородный поток в цветах Миллуолла.
Не прошла голова колонны и пяти метров, как справа и слева распахнулись ворота под трибунами, и из них повалили вестхэмовцы. Они хорошо подготовились. Конечно, перед матчем полиция проверила вспомогательные помещения, но во время матча на каждую каптерку без окон и дверей нарядов не напасешься. Кто-то пожертвовал возможностью посмотреть четвертьфинал вживую, чтобы сложить у выходов ящики с пустыми бутылками. Кто-то пожертвовал последними минутами матча, чтобы успеть пройти служебными коридорами под вражеский сектор.
В выходящих миллуольцев полетели не залп-другой «дерьма», а непрерывная волна цветных стекол. Под обстрелом миллуолльцы не испугались, а атаковали от выхода сразу в обе стороны, освобождая место для подпирающих соратников. Им навстречу атаковали вестхэмовцы с бутылками, которые не успели бросить, с палками и кастетами. Полиция обыскивала всех при входе на стадион, но хозяева поля подготовили засаду не только с метательными снарядами. Гостям же оставалось надеяться только на руки, ноги и импровизацию вроде газеты Уинстона, поясных ремней с пряжками и прочей безобидно выглядящей ерунды из карманов.
Бонни взвизгнула. Уинстон потащил ее вперед и тут же передумал. «Интер Сити» совершенно не хотели, чтобы на бой успело выйти больше противников. Они изначально намеревались охватить с трех сторон голову колонны и гасить выходящих, имея тактическое преимущество. Пока по бокам кидались бутылками, самые быстрые забежали во фронт и сцепились с первыми рядами миллуолльцев.
Где тут может быть безопасное место? Конечно, за спиной Барта.
- Держись тут, - сказал Уинстон и вытащил из кармана плаща газету.
Принял удар палкой вскользь на предплечье. Отбил врагу пальцы газетой. Перехватил палку. Увернулся от пинка в голень. Пнул в ответ.
Справа просвистел кулак Барта, и противник рухнул на руки своему второму ряду, оставив палку Уинстону.
Как учили еще со школы, палкой надо колоть, а не бить. В молодости Уинстон безжалостно ткнул бы в лицо. Пару лет назад он, скорее всего, испугался бы калечить живого человека, и ткнул бы в грудь. Но тюрьма после стольких мирных лет напомнила его не жалеть тех, кто не жалеет тебя. Мир жесток. В нем бывают волки и овцы, но у каждой случайно выжившей овцы есть свой боевой рейтинг с победами, пусть и в лиге овец.
- Аааай! – завизжал молодой парень, хватаясь за лицо. Может быть, он имел в виду «eye», подумал Уинстон. Вообще нехорошо выбивать людям глаза ради развлечения, но пролы все-таки не люди. Да, и Барт тоже. И все эти их забавы не для приличных людей.
Уинстон успел уколоть еще одного, и потерял палку. Если уж драться, то драться всем сердцем, а не следить половиной внимания за девушкой, попавшей в суровый замес.
- Подвинься! Моя очередь! – из глубины тоннеля вынырнул фанат на голову выше Уинстона и отпихнул его в сторону Бонни.
Под ногами уже валялись, ползали и пытались подняться неудачники
