«Зло возвращается ко злу, но добро иногда бывает вознаграждено»

Из вахтенного журнала Дату Кумза

— Как насчёт буйвола в ягдташе? — Сэм ещё раз погладил ствол ружья промасленным носовым платком, которому была оказана такая высокая честь.

— Буйвол — на острове такого размера? — Кейн кивнул в сторону берега. Небольшой выступающий в море палец и был Беси.

— О, даже буйвол здесь соответствующего размера, — Сэм отправил оборудование для чистки оружия в ящик.

— Я думаю об аноа[15]. У них рост около трёх футов в плечах, и живут они не стадами, а парами. И нужно быть очень хорошим следопытом, чтобы добыть их шкуру и рога.

Кейн плотнее уселся в кресле.

— Если охота на буйвола или этого аноа означает тяжёлую работу, меня не считайте. В таком климате бродить по горам и джунглям… Это не для меня…

Сэм явно выразил презрение.

— Ты растолстел и стал слишком изнеженным! Поглядел бы на тебя Железная Челюсть.

Кейн распрямился — насколько это было возможно на древнем, ещё довоенном кресле.

— Забудь об этом, и поскорее. К чему пробуждать ужасные видения? Привет, Лоренс, — он окликнул голландца, направлявшегося к столу. — Сэм горит желанием поохотиться на буйволов. Вы тоже в кровожадном настроении?

Голландец присел на подножку кресла Кейна.

— Не очень. Зачем? Сегодня неплохой день и для других дел…

— Лейтенант де Вольф, местный правительственный агент, сообщил, что в порту находится охотник на черепах. Капитан Ван Блеекер хочет выкурить его из укрытия. Черепаховые панцири — очень хорошее вложение капитала. К тому же в гостинице остановился и плетущий нити…

— Что-что?

Кейн укоризненно махнул рукой на Сэма.

— Не проявляй так ясно своё невежество, приятель. Вы имеете в виду трёхдюймового паука? Я много раз видел таких постоянных обитателей гостиниц в этом уголке Земли.

Хорнховену не понравилось бы, если бы его назвали пауком, — заметил Лоренс. — Нет, плетущий нити — это охотник, только он не пользуется таким оружием, — он любовно потрепал ружьё Сэма. — Он использует сети и верёвки собственного изготовления. Живые животные для цирков и зоопарков пользуются хорошим спросом. Возможно, он убедитВан Блеекера взять на борт кое-что из его добычи. И если коммерческие перспективы Беси такие же мрачные, как в Джоло и Манадо, ему вполне может удастся уговорить капитана. Тогда мы поплывём прямо в Австралию.

Кейн встретился взглядом с Сэмом. «Пусть надежды этого Хорнховена не сбудутся», — подумали оба американца.

— Вы считаете, что Ван Блеекер согласится на это?

— Ему нужны деньги, которые наверняка принесёт этот чартер, — заметил Лоренс. — С другой стороны, такой груз неприятен и с ним трудно справиться. К тому же наш капитан упрямо хочет посчитаться с Хакруном, которого винит в своих торговых неудачах. Вы знаете, какую добродетель приписывает мир моему народу. Упрямство. Мы отказываемся сдаваться, даже когда разумный человек признает себя побеждённым…

— И поэтому в конце концов побеждаете, заметил Кейн. — Я сказал бы, что это полезная черта. А какой груз у этого плетущего сети?

— Об этом следует спросить де Вольфа. Он весьма расстроен подобным соседством, потому что дважды образцы вырывались на свободу и приводили в смятение всю местную жизнь. Мне кажется, у него пара ваших аноа, несколько белок-летяг, чёрные обезьяны и большая партия змей…

Сэм вскочил.

— Хорнховен не повезёт их на «Самбе»! — в голосе сержанта прозвучала стальная решимость, и Кейн рассмеялся.

— Если они въедут, ты выедешь, да? Звучит интересно. А можно ли посмотреть его улов?

— Если не попытаешься открыть клетки. Я слышал, он подозревает своих юных посетителей в том, что они дважды открывали клетки чёрных обезьян. Беда в том, что обезьяны не убежали в лес, а прямиком направились в гостиницу и познакомились с любимыми вещами Хориховена. Одна из них съела мыло и потом долго пускала пузыри. Я слышал даже угрозы пристрелить кое-кого.

На мой взгляд нам просто необходимо навестить минхеера-плетущего сети. Если его груз будет сопровождать нас на борту, следует официально представиться. Может, его животные разделяют наше нежелание сообща пользоваться корабельными удобствами?

Кейн даже присвистнул, когда они подошли к гостинице.

— Да, настоящий обезьянник в Центральном Парке! Что за тип этот парень!

Обитатель клетки приблизился ближе к прутьям и прижался к ним мордой. Он внимательно разглядывал посетителей, в его выпуклых глазах отразился живой интерес. Лоренс негромко рассмеялся.

— Наверное, мы кажемся ему такими же некрасивыми, как он нам, — предположил голландец. — Если он образец красоты у чёрных обезьян — а так оно и есть, иначе он не попал бы к Хорнховену, — мы ему должны казаться шедеврами безобразия…

И как будто подтверждая оценку Лоренса, обезьяна фыркнула и отошла к середине своего владения. Выбран фрукт из ящика, она принялась есть, повернувшись спиной к внешнему миру, так что остались видны только длинная грива на голове, согнутые плечи и рудиментарный хвост.

— Какая невежливость! — прокомментировал Кейн. — Больше никогда не приду к тебе в гости. И ты не будешь моим гостем на корабле. Ван Блеекер получит полный отчёт о твоих манерах.

Сэм отошёл к другой клетке, гораздо меньше, и согнулся вдвое, разглядывая лохматый клочок коричневато-жёлтой шерсти, которую кто-то небрежно сунул в развилку ветки.

— Эта штука, кажется, спит, — сказал он остальным, когда они подошли. — А что это?

Опознал образец Лоренс.

— Долгопят. Умный малыш. Но днём он всегда спит. Живёт на деревьях. Это что-то среднее между белкой и обезьяной.

— Если он весь день спит, не вижу, что хорошего он принесёт зоопарку. Кто будет смотреть на него по ночам? Фу, что за вонь! Тут, должно быть, поселился дедушка всех скунсов! — Кейн, потерян интерес к долгопяту, перешёл к следующей клетке. — Да это кошка!

— На самом деле малайская виверра. Голова скорее похожа на лисью, правда? Их можно приручить…

— О, у меня посетители! — по проходу между клетками размашисто шагал высокий человек с окладистой рыжей бородой, лежащей на груди, и в малайском тюрбане. Шёл он походкой опытного охотника и лесника.

— Минхеер Хорнховен? — Лоренс протянул руку. — Мы слышали о вашем собрании и взяли на себя смелость взглянуть. Мои друзья не бывали раньше на островах, и эти животные первые, каких они увидели. Мы с «Самбы»…

Плетущий сети энергично пожал всем тропы руки.