И один из самых известных солдат и писателей нашего народа, сэр Уолтер Рейли, пусть он и не сумел справедливо оценить все заслуги Александра, выразил все величие той роли, которую сыграл в мировой истории «великий завоеватель», словами, которые заслуживают того, чтобы их процитировать: «Дух одного человека смог окрепнуть настолько, что ему стало по силам изменить великие государства и народы, создать новые монархии, завоевать царства и империи. С горсткой людей он сокрушал армии хорошо вооруженных врагов и одерживал победы в самых безнадежных с точки здравого смысла ситуациях, превращал страх и гнев своих последователей в великодушие, а храбрость врагов – в трусость. Этот дух возник в далекие времена, которые теряются в глубинах времени, для того чтобы возвышать и низвергать, создавать и разрушать, вести вещи, людей и государства к тому концу, к какому их неизбежно приведет неминуемый ход событий во вселенной, который постигает суть вещей, управляет ими и ведет к тому, что предначертано. Несомненно, все то, что совершил этот царь, было великолепно, и вряд ли кто-либо еще мог бы совершить то же самое. И хотя его отец уже решился на поход в Малую Азию, скорее всего, он бы и удовлетворился этим небольшим и вряд ли когда-нибудь дошел бы до реки Инд, как сделал этот человек»[22].

Можно сослаться и на более значительный авторитет, чем Арриан и У. Рейли. К нему в наше время обращаются те, кто хотел бы узнать о том, насколько велик был полководческий талант Александра и насколько справедливы общие утверждения о том, что настоящей причиной его успехов были редкая удачливость, стремительность и необузданная воинственность. Наполеон отнес Александра к одному из семи величайших полководцев, чьи подвиги дошли до нас и с изучения походов которых необходимо начинать учиться военному делу. Высказывания величайшего завоевателя современности о блистательнейшем полководце древности не менее показательны и правдивы.

«Александр переправился через Дарданеллы в 334 г. до н. э. с армией численностью около 40 тыс. человек (35 тыс. – 30 тыс. пехоты и 5 тыс. конницы. – Ред.); при этом примерно одну восьмую часть армии составляла кавалерия. Войска Александра быстро подошли к переправе через реку Граник, где им пыталась преградить путь армия (около 40 тыс. – 20 тыс. греческих наемников, около 5 тыс. конных и 15 тыс. пеших лучников. – Ред.) находившегося на службе у персидского царя грека Мемнона, командовавшего персидскими силами на азиатском побережье. Весь 333 год до н. э. Александр устанавливал свою власть в Малой Азии. За армией Александра двигались греческие колонисты, проживавшие на землях побережий Черного и Средиземного морей, а также в Смирне, Эфесе, Милете и т. д. Персидские цари предоставляли своим провинциям и городам жить по местным законам. Таким образом, империя представляла собой федерацию сатрапий, а не единую нацию, что облегчало задачу ее завоевания. Поскольку Александр был намерен править единолично, он сразу же внес изменения в законодательство, что, впрочем, никак не отразилось на жизни народа.

В 333 г. до н. э. Александр (30 тыс.) вновь встретился с Дарием I, имевшим 60-тысячную (120–130 тыс. – Ред.) армию, у Исса близ берега Исского залива, неподалеку от города Тарсус в Киликии. Он разгромил персов, вошел в Сирию и захватил Дамаск, где хранились многие богатства персидского царя. После этого в январе 332 г. до н. э. македонцы подошли к городу Тир. Осада этого большого города, торгового центра империи, расположенного на острове, заняла у Александра восемь месяцев (македонцы насыпали дамбу). Затем после двух месяцев осады его войска взяли Газу, за семь дней перешли через пустыню и заняли Пелусий и Мемфис. Был основан город Александрия. Менее чем за два года, после всего двух крупных сражений и четырех или пяти осад, все восточное побережье Средиземного моря от Византии до Финикии и Нила, вся Малая Азия, Сирия и Египет пали к его ногам.

В 331 г. до н. э. армия Александра вновь пересекла пустыню. После отдыха в Тире она снова прошла Сирию, вошла в Дамаск, переправилась через Евфрат и Тигр и разгромила Дария I при Арбелах, куда он пришел с еще более сильной (качественно, по численности она была меньше, 60–80 тыс., в т. ч. 12 тыс. конницы, 100 боевых колесниц, 15 слонов. – Ред.) армией, чем та, которой командовал в сражении при Иссе. После разгрома армии Дария I перед Александром открылись ворота Вавилона. В 330 г. до н. э. армия Александра захватила города Сузы, Персеполь и Пасаргады, где находилась могила царя Кира. В 329 г. войска Александра направились на север, заняли Экбатаны и вышли к берегам Каспийского моря. Во время этого похода был наказан коварный убийца царя Дария III сатрап Бесс. Затем Александр вторгся в Скифию и покорил скифов. (Он их не покорил. После боя в 329 г. до н. э. за рекой Яксарт (Сырдарья) с саками Александр вернулся, не желая повторить судьбу Кира Великого. – Ред.) В 328 г. до н. э. в его армию прибыло 16 тыс. воинов пополнения из Македонии. Армия переправилась через Окс (Амударья) и вынудила покориться Александру жителей близлежащих земель. В 326 г. до н. э. македонцы форсировали Инд и в упорном сражении разгромили войска царя Пора. Сам Пор раненным попал в плен, где с ним обращались как с царем. Далее Александр планировал переправиться через Ганг, но армия отказалась следовать за ним. В 326 г. до н. э. на флоте из 800 судов армия Александра спустилась вниз по Инду к океану. Оттуда он отправил Неарха с флотом, приказав ему обогнуть побережье Индийского океана и Персидского залива до устья реки Евфрат. В 325 г. до н. э. армия Александра за 60 дней выдвинулась из Гедросии через Карманию (совр. Белуджистан и Керман) в Пасаргады, Персеполь и Сузы. Там Александр женился на дочери Дария III Статире. В 323 г. до н. э. он закончил свои дни в Вавилоне»[23].

Огромное значение походов Александра следует оценивать не с точки зрения продолжительности его жизни и существования его империи и даже не с точки зрения продолжительности существования государств, на которые после его смерти его полководцы поделили огромные владения. В какие бы земли он ни приходил, Александр повсюду основал греческие поселения и строил города, в которых господствовали греческие обычаи и греческое население. Наиболее яркие из его наследников, Селевкиды и Птолемеи, пытались подражать своему вождю в построении государства, торговли, литературе и искусстве, военном строительстве и развитии институтов власти. Наследие великого гения Греции было настолько обширным и притягательным, оно так далеко двигало прогресс в перенимающих его странах, что через тридцать лет после того, как Александр переправился через Геллеспонт, эллинские литература и искусство, привнесенные на новые земли на копьях полуэллинских македонцев, стали господствовать во всех странах от берегов Средиземного и Черного морей до Индийского океана. Даже мрачный, замкнутый сам на себя Египет признал интеллектуальное превосходство Греции. Язык Перикла и Платона стал языком государственных деятелей и жрецов, живших в таинственной стране пирамид и сфинксов. Было бы неверным сказать, что победа греческого языка была настолько полной, что он совершенно вытеснил коптский, сирийский, армянский, персидский или другие собственные языки многочисленных народов и племен, населявших территории между Эгейским морем, Яксартом, Индом и Нилом, – они сохранились как провинциальные диалекты. Возможно, эти языки применялись как языки черни в соответствующем регионе. Но каждый, кто хоть в малейшей мере претендовал на звание образованного человека, считал своей обязанностью знать греческий. Греческий язык был общегосударственным языком, а также единственным языком, который использовался в литературе и искусстве. Им пользовались купцы и лавочники, путешественники, придворные, государственные чиновники, военные как средством общения между огромными массами людей, населявшими цивилизованный мир в древности[24].