Безмятежное забвение нарушил требовательный детский голос:

— Я кофе никогда не пью! Я чай хочу! Маруся, сделайте чай!

Недовольная женщина отмахнулась от проснувшейся девчонки:

— Это там… Сама.

Взбудораженная Дина вскочила с ногами на кресло, прикрывая голое тельце скомканным покрывалом.

— Мне нельзя ничего доверять. Я психованная, могу дом спалить!

Художница вопросительно взглянула на Давыдова.

— Она может, — подтвердил Михаил.

Маруся смерила тяжелым взглядом надоедливую конкурентку, запахнула халат и встала.

— Давыд, обслуживай свою пигалицу сам. Мне на работу пора.

Качнулась «стена» потревоженных картин, недовольная женщина покинула импровизированную гостиную.

Михаил и Дина молча сидели друг напротив друга, их разделял низкий столик с ноутбуком и чашкой остывающего кофе. Михаил заметил желто-синие пятна на обнаженном плече девочки.

— Откуда у тебя синяки? Охранники били?

Дина плотнее закуталась покрывалом.

— Это старые. Из прошлой жизни.

— Расскажи.

— Не хочу вспоминать. У нас теперь новые заботы.

— И еще какие. — Михаил отхлебнул кофе.

— А я придумала, как нам выпутаться. — Дина залезла коленями на кресло и приподнялась на согнутых ногах. — Мы спокойно обойдемся без помощи женщин. Зачем нам эта наглая Маруся и вертихвостка Вероника? Они только глазки строят, а помочь ничем не могут.

— О чем ты говоришь. Вероника Алексеевна…

— …коллега по работе. Ты это хотел сказать? Очнись, Давыдов. Даже я знаю, что мужчина и женщина не могут дружить просто так. Кто-нибудь из них обязательно думает об этом, — Дина многозначительно ткнула пальцем в смятую постель. — Только если между ними большая разница… ну, как у нас с тобой… тогда дружба получается.

— Теоретик, — усмехнулся Михаил и потянулся за штанами. — Отвернись, я одеваться буду.

— И не подумаю. Друзьям нечего стесняться.

— Хорошая мне подружка досталась, скромная. Лучше скажи, что ты надумала?

— Очень просто. Ты же стянул доказательства моей невиновности?

— Скопировал.

— Ну, вот. Там видно, что я отбежала раньше, чем начался пожар?

— Есть даже видеозапись, как один из охранников кладет что-то на фейерверки и огонь вспыхивает именно в этом месте.

— А кто им командует? Усатый Викулов! Он всё подстроил! Сначала против меня, а потом, когда ты начал ему мешать — и против тебя. Викулов злой человек. Если мы покажем записи дяде Лене, он во всем разберется, выгонит Викулова, а тебе даст премию. Он дружил с моим папой, он помнит меня и обязательно поможет. Знаешь, как он обрадовался, когда меня услышал? Но я приехала слишком быстро, он не успел. А Викулов не хотел, чтобы я встречалась с дядей Леней.

— Это я уже понял. Но почему?

— Да потому! Потому что он плохой человек! Плохие люди всегда мешают хорошим. Вот ты хороший, за меня заступился, поэтому тебе тоже досталось.

— Как всё просто.

— Давай покажем записи дяде Лене.

Давыдов задумался. Предложение девочки не лишено смысла. Если с имеющимися видеоматериалами обратиться в прокуратуру, то неминуемо длительное разбирательство, которое бросит тень на всю компанию «Бригантина». А влиятельному депутату Скворцову по силам спустить дело на тормозах, ему ни к чему скандалы. Если Викулов действовал самостоятельно, то шеф найдет способ разобраться с ним так, чтобы не пострадали интересы компании, а Давыдов вернет себе честное имя.

Михаил посмотрел на ожидающую Дину.

— Есть одно препятствие. Нас и близко не подпустят к Скворцову. Его охрана подчиняется Викулову, и я не сомневаюсь, что он уже представил Леониду Романовичу факты в выгодном для себя свете. Вот если я попрошу Веронику…

— Никаких женщин! Хватит. Мы воспользуемся помощью мужчины.

— Какого еще мужчины?

— Ну, мальчика. У дяди Лени есть сын Юра. Я обращусь к нему, всё объясню, и он передаст папе твои видеозаписи. Юра нам поможет, он хороший.

— Когда ты его видела в последний раз?

— Давно. Еще в старой жизни. Семь лет назад.

— Он тебя уже забыл.

— Вспомнит. Можешь достать домашний телефон дяди Лени?

— Я его прекрасно знаю. Сам контролировал установку мини-АТС в его новом загородном доме.

— Давай! Я прямо сейчас позвоню. — Дина рывком отбросила одеяло и вскочила с постели.

— Оденься сначала, — посоветовал Михаил, отводя глаза от худенькой фигурки.

Дина фыркнула:

— Ты бы, Давыдов, лучше за своими бабами так следил, а то по квартире нельзя пройти, чтобы об их парашюты не споткнуться.

Рядом с ноутбуком заиграл мобильный телефон Давыдова. Михаил подхватил трубку и торопливо ответил:

— Да! — Он некоторое время вслушивался в тишину, за тем с удивлением протянул телефон девочке: — Тебя.

Дина осторожно, словно боялась обжечься, приняла трубку. Когда она поднесла её к уху, то услышала лишь частые гудки.

— Стесняешься при мне с Вероникой разговаривать. — съязвила девочка, бросая мобильник на стол.

— Нет. Звонил мужчина. Назвал твое имя.

— Не оправдывайся. Пойду Юрке с городского позвоню, чтобы твои деньги сберечь. Он обязательно нам поможет.

Девочка обернулась простынею, как греческой туникой, сунула ноги в византийские тапки с загнутыми вверх носами и засеменила по каменному полу к телефону, подвешенному на бетонной колонне рядом с местом, которое условно можно было обозначить кухней.

Заинтригованный Давыдов прислушивался к ее голосу. Дина смело меняла интонацию:

— Здравствуйте, можно Юру? Это Настя, одноклассница… Привет, Юрец… Да никакая я не Настя, а Дина! — Девочка картинно закартавила: — У Динарры ррастут марргарритки, а у Юрры баррбаррис. Вспомнил?.. Да, та самая Дина Кузнецова. Только не вопи от счастья. Мне надо с тобой встретиться, чем быстрее — тем лучше… Ты единственный, кто может помочь мне и еще одному очень хорошему человеку… Да, это срочно. Я попала в беду… Расскажу при встрече… Сейчас едете в ветеринарную клинику? Где это?.. Записала. До встречи. Только пока никому не рассказывай про меня. И подожди, если я опоздаю.

Довольная собой, Дина вернулась к Михаилу. Тот вновь разговаривал по мобильному телефону. На его лице блуждала глупая улыбка. Дина поджала губки, уткнула кулачки в бока.

— Мы же договорились — никаких женщин! Нам пора ехать, Юра будет ждать здесь. — Она сунула бумажку с адресом под нос Давыдова.

— На этот раз Вероника. Но как ты догадалась?