Развернулся, и я быстро скрылась в палате. Долго ждать не пришлось. Врач вернулся почти сразу, и начал говорить о том, что мне необходимо сделать операцию. У меня обнаружена киста, и она может помешать будущему зачатию.

- Доктор. Я слышала ваш разговор. - Внутри всё разрывалось от осознания жестокости этих людей. Что за деньги они готовы оборвать жизнь ребёнка, даже не сообщив об этом матери. - Дайте мне уйти. Скажите, что я сбежала. Хоть что-то сделайте! Но вы не можете так поступить со мной! Это же мой ребёнок! Понимаете? - Я уже не могла контролировать себя, схватила его за воротник рубашки, и трясла сколько хватало сил. Не замечала, как по щекам льются слёзы, а руки трясутся от того, что меня не слышат. Я видела его безразличный взгляд. Понимала, что ему всё равно, лишь бы получить обещанный гонорар.

Слишком поздно увидела, как его рука метнулась к кнопке на стене, и уже через минуту в палату влетели два охранника, оттащивших меня от врача. Он медленно подошёл к шкафу, вскрыл ампулу и набрал прозрачную жидкость в шприц. Чётким, размеренным взмахом вонзил иглу мне в предплечье, и начал говорить.

- Знаешь, таких как ты часто привозят ко мне. Нагуляли непонятно где, а потом богатеньким родителям приходится избавляться. Только ты одна такая ерепенистая попалась. Но это ничего. И с тобой разберёмся. Ты сейчас отключишься, а когда очнёшься, ничего в тебе не будет. Пусто. - Ткнул пальцем в живот, и рассмеялся ледяным голосом, так что кровь застыла в жилах. - Ты здесь никто, и мнения твоего не спросят. Забудь о своём ребёнке, так будет легче. - Слышала уже сквозь туман его голос, а затем окончательно погрузилась в темноту.

********

В себя приходила медленно. Сухость во рту мешала нормально дышать, и от отсутствия влаги казалось, что горло стянуло, а воздух просто не может пробиться в лёгкие. Голова кружилась и отдавала методичной болью в затылке, словно постукивали маленьким молоточком. Я не хотела открывать глаза. Сквозь сомкнутые веки чувствовала яркий свет и понимала, что если открою, то лишь почувствую новую боль. Моя ладонь была в чьей-то руке. Мерное поглаживание большого пальца успокаивало, и хотелось снова провалиться в спасительную темноту. Потому что воспоминания начали возвращаться. Каждую секунду в голове всплывал новый образ последнего дня, и постепенно руки снова начало мелко потряхивать, от чего прикосновение к ладони стало сильнее, жёстче, словно эту тряску пытались остановить. Я чувствовала, что это не Альберт. Более тонкие пальцы, гладкая кожа, и словно что-то родное было в тепле этой ладони. Медленно приоткрыла веки, и увидела рыжую макушку, склонившуюся над моей кроватью. Осмотрела комнату, и поняла, что я всё ещё в больнице, в белоснежной палате, пропахнувшей запахом медикаментов.

- Стёпа... - Прохрипела севшим голосом, и голова взметнулась вверх, а я встретилась с его встревоженным взглядом.

- Сестрёнка. - Протянул руку, и провёл ладонью по волосам. Но мне не хотелось этих прикосновений. Почему-то в этот момент вспомнилось всё то, что привело нас в этот день. - Я переживал за тебя. Меня вчера вечером забрали, но к тебе не пустили. А сегодня он сказал, что тебе стало плохо в больнице, и только после этого меня привезли. Как ты себя чувствуешь?

- А ты? - Проигнорировала его вопрос.

- Я... - Замялся, опустил глаза в пол, и не решался продолжить. - Там плохо, Ди. Я каждую ночь боялся, что утром уже не проснусь. Что они зарежут меня, пока я сплю...Или ещё что-то похуже. - И слушать его я тоже не хотела. Я люблю своего брата. Безумно люблю. Но лишь благодаря его беспечности я там, где я есть.

  - Ты свободен, Стёп. Он тебя больше не тронет. Уезжай отсюда и больше не возвращайся. Ты говоришь, что боялся не проснуться утром. А я об этом мечтаю. Я не буду тебя обвинять. Ты и сам всё знаешь, но я устала, Стёп. И я больше не смогу тебя защитить. Уезжай. С этой минуты ты сам за себя.

- Что ты такое говоришь, сестрёнка? У меня же здесь клуб, ты. Как я уеду? - И в этот момент меня накрыло от ярости. Я буквально кожей чувствовала, как она разрасталась по венам, постепенно заполняя каждую клеточку тела. И именно беспечность брата была последней каплей. Столько лет прошло, а он всё так же не понимал, на что мне приходилось идти все эти годы. Не понимает насколько сильно я себя противна. Лучше бы я голодала, лучше бы ничего этого не было. Лишь свобода, за которую я отдала бы свою жизнь.

- Я?! Нет у тебя больше сестры, Стёпа! Умерла она вот на этой самой кушетке! Перестань думать о себе, о деньгах! Хоть раз позаботься обо мне так, как это должен делать старший брат! Ты хоть знаешь, что они сделали со мной? Да они выпотрошили меня как гулящую кошку! Не спросив, не поговорив! Вырубили снотворным и вычистили. Как скот! - Я словно со стороны слышала свой хриплый крик, чувствовала как сердце с надрывом бьётся о грудную клетку, будто желая разбиться в дребезги и наконец перестать биться. А слёз уже не было. Закончились, или застряли где-то в груди. Вырвала руку из ладони брата и посмотрела на трясущиеся тонкие пальцы. Мне проще было смотреть на них, чем ему в глаза. - Ты предал Игоря когда-то. Я тебе это простила. Думала ты обо мне заботишься, чтобы я одна не осталась. И знаешь, что я поняла за всё это время? - Он не отвечал, смотрел на меня широко распахнутыми, словно от испуга глазами. - Ты только о себе всегда думал! А сейчас сделай милость, брат. Встань, и навсегда исчезни из моей жизни. Так мне будет легче.

- Но как же ты справишься с этим? - Совершенно глупый вопрос, от которого хотелось рассмеяться.

  - Я за сутки потеряла любимого мужчину и ребенка от него. Я справлюсь с ещё одной потерей. Так, я по крайней мере буду знать, что ты жив, и тебе ничего не угрожает. Уходи.

Смотрела в спину уходящего брата, и понимала, что больше ничего не чувствую. Ни жалости, ни любви. Лишь выжженная пустота. Словно я всю жизнь любила мыльный пузырь. Видела в нём рыцаря, а сейчас он лопнул, и я поняла, что правда горька. Мой брат не рыцарь. Он предатель. И предал он не только Игоря, но и меня.

Он задержался у самой двери, повернулся, будто хотел что-то сказать, но не успел. Дверь распахнулась, и в палату вошёл Альберт.

- Выйди. - Бросил ему на ходу, даже не глядя в лицо, и Стёпа молча, поджав плечи покинул комнату. Я до последнего надеялась, что брат защитит меня. Сделает хоть что-то. Но нет. Я была права. Во всём.

- Как поживает моя девочка? - Альберт сел на стул возле кровати, и как ни в чём не бывало, взял мою ладонь в свою руку. А я не выдержала, выдернула её, брезгливо встряхнув, и зашипев от душевной боли. - Видимо уже пришла, раз выпускаешь коготки. Тем лучше. Только одного не могу понять, с чего вдруг такая дерзость? Мы ведь кажется договорились о твоём новом статусе.

- Ты! Ненавижу! - Я задыхалась. От боли и гнева. - Как ты смеешь вообще говорить мне о новом статусе после того, что сделал со мной?! Как с животным! Какое ты имел право?!

- Я имел на это право, как твой будущий муж, не желающий воспитывать чужого ублюдка. И ты ещё должна благодарить меня за то, что я простил тебе его появление. И только потому, что сам в этом виноват. Нужно было запереть тебя в клетке, чтоб не могла сбежать. А я был слишком добр к тебе. Больше этого не повторится, Диана. - Он говорил так спокойно, словно мы обсуждали поход в кино, а не насильный аборт. А я понимала, что не смогу так жить. После всего, что он со мной сделал, зная, что не смогу сбежать, я видела лишь один выход. И это был побег в один конец. Сейчас или никогда. аккуратно, стараясь действовать незаметно, начала осматривать комнату в поисках необходимого предмета, но палата была стерильно чиста. Выход оказался гораздо ближе, чем я думала. В распахнутом пиджаке Альберта виднелась кобура, и я в первом порыве двинулась к нему, чтобы обнять. Он отшатнулся, явно не ожидая от меня подобных действий. Скептически осмотрел меня, явно ожидая ответа на не заданный вопрос.