Джаспер быстро шагнул вперед.

– Чем я могу вам помочь, мадам?

Он ослепительно улыбнулся и одновременно незаметно сжал ее запястье, не давая ей достать то, что было в ридикюле.

– Отпусти меня, злодей! – Она вывернулась.

– Пожалуйста, пройдемте ко мне на склад и поговорим.

– Поговорить мы можем и здесь. Думаешь, я не знаю, что на самом деле творится в этом месте? – проскрежетала она. – Я своими глазами видела деньги, что Адам приносит домой, и есть только один способ зарабатывать так много.

Джаспер наконец понял, кто эта женщина и как ее угомонить. Он приблизился к ней почти вплотную и понизил голос до шепота. Грузчики вокруг облокотились на груды ящиков и изо всех сил делали вид, что они не слушают.

– Адам работает у меня, а не играет. И я очень хорошо плачу ему, чтобы он ничего не рассказывал об этом заведении. Я доверяю ему. И уверен, могу доверять и вам.

Джаспер полез в карман, достал оттуда купюру и сунул ее женщине в ладонь, даже не взглянув, сколько дает. Она сжала кулак, поднесла его к груди, тайком посмотрела на смятую бумажку и изумленно вскинула светлые брови. Она засунула деньги за корсаж, и ее поведение изменилось, словно по мановению волшебной палочки.

– Я все понимаю, сэр. Но я беспокоилась о сыне. Вчера ночью я проследила за ним, подслушала, как слуги говорят о картах и костях, и совсем потеряла голову. О, я никому не скажу. Уверяю вас, я буду держать рот на замке, мистер…

– Патрик, – солгал Джаспер.

– Мистер Патрик. Спасибо вам за все, что вы сделали для Адама. И простите, простите меня за то, что считала вас… – Не договорив, она жадно поцеловала его руку.

Разве он заслужил такую благодарность? Джаспер улыбнулся, хотя больше всего на свете ему хотелось скрыться и остаться наедине со своим стыдом. Он направился к карете, делая вид, что ничего особенного не произошло. Грузчики и рабочие вернулись к своим делам. Джаспер залез в карету и упал на сиденье. Возница стегнул лошадей, и он испустил глубокий вдох – как ему показалось, первый за несколько дней.

«Все хорошо».

Но разве это «хорошо»? В какое-то мгновение Джаспер всерьез испугался, что мать Адама закричит еще громче, и вся пристань услышит, что происходит на верхнем этаже его склада по ночам. Если об игорном доме узнает слишком много народу, сплетни быстро разойдутся по всему городу, и он больше не сможет скрывать свое предприятие от семьи. Однажды они уже посадили его на корабль и отправили за тридевять земель, полагая, что больше никогда с ним не увидятся. Но жить в Лондоне и быть отверженным гораздо хуже. Особенно если он утянет за собой Джейн.

Карета остановилась у особняка Чартонов. Джаспер выбрался наружу и поднялся на крыльцо, надеясь ни с кем не встретиться. Ему нужны были тишина и покой, чтобы хорошо подумать, и он в который раз чертыхнулся, вспомнив про ремонт в своем доме. Племянники и племянницы бегали по комнатам и кричали, кто-то постоянно приходил или уходил, повсюду слышались разговоры домашних, и поначалу, после мертвой тишины Саванны, эта возня нравилась Джасперу. Но сегодня его все раздражало.

– Все в порядке, сэр? – спросил Элтон, дворецкий, открывая перед ним дверь. Худой и носатый, Элтон служил семейству Чартон с тех пор, как Джаспер был еще ребенком.

– Да, спасибо.

Он зашагал к лестнице, стараясь как можно скорее оказаться в своей спальне и не попасться никому на глаза. Однако ему не повезло.

Из большой гостиной вышла мать. При виде сына она озабоченно нахмурила брови.

– Джаспер, у тебя встревоженный вид. Что-то не так? Может быть, нам стоит поговорить? О том, где ты бываешь вечерами?

Так же она смотрела на него, когда он был маленьким мальчиком. Ничто не могло ускользнуть от ее проницательного взора. В те времена мать обычно звала его к себе, в свою маленькую гостиную, и подробно расспрашивала о том, чем он сегодня занимался. Джаспер мельком подумал, что мать как-то узнала об игорном доме, но испугаться он не успел. Здравый смысл тут же подсказал ему, что в этом случае мать не обратилась бы к нему таким нежным тоном.

Он немного смягчился, глядя на обеспокоенное лицо матери. Они не знали правды и не знают ее по сей день. Если она когда-нибудь выплывет наружу, их чувство вины будет едва ли не сильнее его собственного – ведь они настояли, чтобы он отправился к дяде Патрику. Пусть лучше они останутся в неведении о последствиях своего выбора.

– Я опять дурно спал ночью, только и всего. – Именно этим Джаспер объяснял то, что он допоздна не вылезает из постели. Когда он только вернулся, его в самом деле мучили кошмары, но позже они прошли. – Я проснулся и поехал в театр, а затем к мистеру Бронсону. Мне нужно было побыть среди людей, и я не хотел вас потревожить.

– Ну да, конечно, – с некоторым сомнением согласилась мать, взяла его за подбородок и внимательно оглядела лицо. – Ты выглядишь так же, как сразу после возвращения.

Джаспер прекрасно понимал, что она имела в виду. Не зря домашние дали ему три месяца полного покоя, прежде чем объявили всем, что он приехал.

Мать погладила его по щеке.

– Мне кажется, с Джейн тебе будет хорошо. Она поможет тебе справиться с делами и, возможно, забыть то, что ты пережил.

Джейн. В случае удачного покушения на него Джейн осталась бы вдовой, сокрушенной горем потери и правдой о Джаспере. И ей пришлось бы одной разбираться с клубом. Но у него хватит чести не перекладывать свои трудности и терзания на чужие плечи, как сделал месье Робийяр.

– Я должен повидаться с ней сегодня утром. Мы должны еще кое-что обсудить.

– Разумеется. – Мать потрепала его по руке. – Будь добр к ней, Джаспер. Она это заслужила. А ты должен заслужить ее заботу и внимание.

– Да. Она достойна самого лучшего.

И к сожалению, это не он.

Джаспер выскочил из дому и, отказавшись от кареты, отправился на Сент-Брайдз-Лейн пешком. Ему требовалось пройтись.

При ярком свете дня уверенность, с которой он предложил Джейн соединить их жизни вместе, начала меркнуть. Он сомневался в том, праведным ли делом он занят. Утреннее происшествие заставило Джаспера посмотреть на женитьбу под новым углом. Он открыл невесте свою тайну, сложил с себя небольшую часть тяжести и вины – пусть так. Но подвергать ее опасности или возможному позору, как Милтон, – этого делать нельзя. Он не допустит, чтобы Джейн страдала.

Довольно скоро Джаспер дошагал до перекрестка Сент-Брайдз-Лейн и Флит-стрит и остановился. Переулок Сент-Брайдз казался необычайно тихим по сравнению с оживленной улицей. Он хотел пойти дальше, добраться до своего особняка и проверить, как идут ремонтные работы, чтобы они с Джейн могли въехать туда после свадьбы, но ноги словно вросли в землю. Как человек, привыкший играть против других, Джаспер быстро оценил все риски. Если он оставит Джейн сейчас, то причинит ей огромную боль и уж точно отвратит от себя навсегда. Опасности жизни с ним были не столь очевидны, но, возможно, куда более гибельны. Он не хотел разбивать ей сердце, но его ненадежный, чреватый угрозами путь мог привести ее и к худшему положению.