Припомнив совсем еще недавние занятия по актерскому мастерству, которому в училище его обучали самые лучшие лицедеи Царьграда, Зенон возрадовался тому, что хотя бы на этом Министерство Внутренних Дел не экономило. Юноша постарался придать своей физиономии самое простецкое выражение и смело зашагал между бесконечными рядами торговых палаток и павильонов.

Половина одиннадцатого, солнце еще не достигло своего апогея на небесном своде, но все равно было невыносимо душно. Вдобавок жара здесь усугублялась толкотней многочисленных потных тел, запахами свежеприготовленной пищи, а также ароматами различных пряностей и благовоний, завозимых сюда из южных районов Ханьской деспотии.

Зенону не впервой довелось оказаться на подобном торжище, и все-таки его приятно изумило обилие и многообразие различных товаров, как местного производства, так и ввозимого с территории сопредельного государства. Посмотреть здесь действительно было на что. Только речным жемчугом и изделиями из него торговал целый ряд. Повсюду изобиловали лавки с золотыми и серебряными украшениями, одеждой, различными магическими штучками, казались бесконечными рыбные, мясные и обжорные ряды.

Однако все выставленное на продажу было всего лишь видимой частью айсберга. Основные сделки совершались в тиши уютных кабинетов за рюмкой хорошей выпивки или чашечкой кофе. Завидное благосостояние города и его жителей, а также стабильные поступления немалых денежных сумм в имперскую казну определялись вовсе не розничной торговлей и даже не мелкооптовой. Крупные поставки на мировой рынок высококачественной древесины, драгоценной пушнины, золота и прочих товаров осуществлялись именно отсюда, поскольку, берущая начало из озера Кугультык судоходная река Хаш практически напрямую связывала Кряжск с крупными ханьскими портами на Лигурском море.

Логично было бы предположить наличие столь же мощного встречного товарного потока. Однако такового не наблюдалось, поскольку пропускные мощности трансконтинентальной железной магистрали были весьма скромными. К тому же доставка импортных товаров в промышленно развитые западные районы Рутании традиционно осуществлялась посредством более дешевого судоходного транспорта. С одной стороны, этот фактор был минусом, ограничивающим экономическое развитие Синегорья. С другой – огромнейшим плюсом, позволявшим сохранять сказочную, таящую превеликое множество чудесных загадок природу этого края в первозданном виде. Недаром среди местного населения бытуют невероятные истории о счастливчиках, коим случайно повезло наткнуться на одну из драконьих пещер. Эти летающие твари еще пару тысячелетий назад обитали в Синих горах и с маниакальным постоянством пополняли свои сокровищницы сверкающими на солнце драгоценными камушками, а также украшениями из драгоценных металлов. Именно здесь чаще всего находят чудесные изделия древнего народа даридов.

Впрочем, в данный момент наш герой вовсе не думал о сомнительной возможности обнаружить набитую сокровищами пещеру или обогатиться, толкнув заезжим перекупщикам случайно найденный артефакт. Перед ним стояла конкретная задача: привлечь к своей персоне интерес обретающихся на рынке представителей незаконопослушной части общества и, выражаясь сухими формулировками уголовного кодекса, спровоцировать этих самых представителей на совершение противоправных действий. Для этого Зенону был выдан специальный кошель-обманка. С виду весьма солидный мешочек был якобы доверху наполнен золотым песком. На самом деле, золота в нем было не очень-то и много – лишь в верхней его части. Ниже располагалась мелкая свинцовая дробь, цена которой – медный грош за кило в базарный день. Конечно же, наличие свинца в кошеле богатства его владельцу не прибавляло, зато помогало пустить пыль в глаза любому заинтересованному лицу.

В полном соответствии с инструкциями, полученными от вышестоящего начальства и коллег по цеху, Зенон несколько раз приценивался к различным товарам, извлекал из кармана штанов свой весьма увесистый мешочек с «золотишком». Он даже развязывал его, будто бы собирался сделать покупку, запускал туда руку, демонстрируя содержимое, но, «передумав», вновь ссыпал золотой песок обратно и накрепко перетягивал горловину кошеля кожаным ремешком.

Вообще-то, по закону всякий золотоискатель должен сдавать намытый песок и самородное золото официальным скупщикам, но при этом он терял приличную долю своей законной прибыли в виде государственной пошлины и прочих налогов. Как следствие, каждый фартовый промысловик стремился всеми правдами и неправдами надуть государство, поскольку, едва в его распоряжении появлялось что-нибудь ценное, у него в голове возникал вполне закономерный вопрос: «С какой такой стати я должен этим делиться с государством, от которого сам ничего не имею?» Не будем глубоко вдаваться в анализ справедливости или порочности подобного суждения, заметим лишь то, что на рынке он при желании обязательно найдет единомышленника, готового объегорить государство, скупив у старателя золотишко, пушнину или еще что-нибудь по более выгодным ценам, нежели официальные скупщики. К тому же практически любой товар можно было приобрести здесь, расплатившись напрямую золотым песочком или необработанными камушками.

Если кто-то считает, что руководство Кряжска смотрело на эти негативные явления сквозь пальцы, он глубоко заблуждается. Борьба с незаконным оборотом золота, жемчуга, драгоценных камней и пушнины ведется с завидным постоянством. Время от времени здесь случаются крупномасштабные облавы, по сути – самые настоящие погромы. Мелкая рыбешка в таких случаях, вопреки всем мыслимым законам природы, остается в сетях, а крупная, как правило, умудряется из них выскользнуть. Потому что человеческое общество, наперекор глубокомысленным утверждениям некоторых философов, это никакая не природа, и законы дикого мира тут неуместны. Поэтому никого не удивляет то, что тот или иной чиновник, напрямую ответственный за соблюдение законности, со временем обзаводится прекрасным домом, шикарной паровой яхтой, роскошным локомобилем, а также солидным счетом в одном из уважаемых иностранных банков. Время от времени какого-нибудь особо зажравшегося и потерявшего чувство меры чинушу берут «за жабры», однако очень скоро его преемнику доходчиво объясняют сложившиеся правила игры, и все вновь возвращается на круги своя. Поговаривают, что бывали здесь на высоких должностях и бессребреники, но с ними обходились еще круче, чем с хапугами. На них буквально из ничего стряпались такие дела, что бедняга был безмерно счастлив, если ему удавалось подобру-поздорову убраться отсюда куда-нибудь с понижением в звании и должности и молиться до конца дней своих за то, что не угодил лет на двадцать в тюрягу или, хуже того, прямиком на виселицу. Короче говоря, за столетия здесь сложились определенные взаимоотношения между местными воротилами теневого бизнеса и чиновничеством, посягнуть на которые с той или другой стороны считалось величайшим святотатством. Как ни странно, такое положение вещей было выгодно большей части населения Синегорья, поскольку позволяло удерживать цены практически на все товары на предельно низком уровне, что в конечном итоге обеспечивало защиту кошелька простого гражданина от глобальных инфляционных процессов, связанных с колебаниями курса основных мировых валют.

Однако вернемся к нашему герою, который подходил уже к шестому торговцу и, примерив понравившуюся кожаную куртку, как бы невзначай интересовался, не примет ли тот в качестве оплаты товара унцию-другую золотого песочку. Получив утвердительный ответ, молодой человек доставал из кармана увесистый кошель, извлекал из него горсть золота, но все-таки в очередной раз, передумывал покупать что-либо и, спрятав мешочек с презренным металлом обратно в карман, обещал продавцу еще немного подумать и обязательно наведаться чуть позже. Он также умудрялся по-простецки поведать каждому второму лавочнику о том, что обнаружил на застолбленном им участке богатую россыпь золотого песка вперемешку с довольно крупными самородками и что теперь безбедное существование ему и его будущему потомству обеспечено по полной программе. Простодушного раззяву вовсе не беспокоило то обстоятельство, что свидетелями каждого подобного разговора становилось никак не меньше двух десятков посторонних ушей. Кто-то из невольных свидетелей искренне поздравлял парнишку с неслыханной удачей, кому-то было наплевать на него, но кое-кто мотал услышанное на ус и тут же торопливо удалялся, чтобы поделиться кое с кем только что полученной информацией.