— Именно, — подтвердил Локлир. — Так, теперь самое время, чтобы потихоньку двигаться.

Путники шли по оврагу, пока не достигли каменной водопропускной трубы, за годы отполированной водой до блеска. Когда предзакатные тени удлинились, сквайр и его товарищи пригнулись и прошли под дорогой, нырнув под маленький каменный мост, который надежно скрыл их от любопытных глаз людей, стоявших на дороге около ящиков с товарами в ожидании транспорта.

— Побудем здесь, пока не стемнеет, — решил Локлир. — В подходящий момент мы должны подняться и проскользнуть по дороге, вдоль трубы, под прикрытием фургонов.

Он подошел к другой стороне моста и, запрокинув голову, посмотрел вверх.

— Кто-то крутится там.

— И что делать? — спросил Горат, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Так же не по себе было Локлиру в горах.

— Ждать, — веско заявил Локлир. — Городской патруль проходит здесь сразу после заката, и они прикажут любым вооруженным людям убраться. После наступления темноты находиться за городскими стенами довольно опасно, и патрулю не понравится, что в одном месте собралось столько людей с мечами.

Они сидели под мостом, в лужицах по обе стороны ручья, ожидая в тишине, пока наступит вечер. Им надоедали мухи, и если Горат просто их игнорировал, то Локлир и Оуин большую часть времени занимались тем, что яростно махали руками, разгоняя надоедливых насекомых.

Когда солнце село, Локлир услышал топот сапог по камням у них над головами. Послышались голоса, и Локлир прошептал:

— Пора!

Он быстро поднялся по склону прямо за мостом как раз в тот момент, когда городская стража разгоняла группу мужчин. Спутники живо последовали за ним.

— Они пойдут обратно по этой же дороге, — сообразил Локлир. — Мы просто спрячемся за ними, и даже если нас увидят, то вряд ли кто-то решится атаковать прямо перед дюжиной солдат, готовых снести голову при малейшем намеке на неприятности, — он посмотрел на Гората. — Но ты лучше натяни поглубже капюшон. Большинство людей никогда не отличит обычного эльфа от моррела, если только ты не повесишь на шею табличку с надписью, но никогда нельзя быть уверенным наверняка. Если Руфия не дремлет, то первый человек, которого мы встретим, будет ветераном северных войн.

Руфия была богиней удачи.

Горат натянул капюшон и, когда солдаты прошли по дороге обратно, последовал за Локлиром и Оуином, которые пристроились за солдатами и старались шагать в ногу с ними.

Они прошли по всему городу, от северо-восточной окраины до южных ворот, и только когда городской патруль повернул к входу во дворец, Локлир оттащил своих спутников в сторону.

— Почему мы не можем пройти за ними и внутрь? — недоумевал Оуин.

— Посмотри сам, — ответил Локлир.

Юный чародей повернулся и увидел группу рабочих, собравшихся у ворот, а также две упряжки лошадей, привязанных к подъемному устройству.

— Судя по всему, кто-то заблокировал ворота, — объяснил Локлир.

Командир стражи прокричал что-то командиру патруля, который отдал честь и развернул своих людей.

— Пошли к северным воротам, ребята, — сказал он.

Локлир жестом пригласил своих спутников следовать за ним и свернул в боковую аллею.

— Сюда, — поторопил он.

Вскоре они очутились перед дверцей, которая была похожа на черный ход в маленькую таверну, а войдя внутрь, оказались в крошечном конюшенном дворе с маленьким сарайчиком на одной стороне. Осмотревшись, Локлир указал на дверь, ведущую в помещение.

— Если нас здесь увидят, то говорите, что мы просто заблудились в поисках постоялого двора. И как только войдем в таверну, сразу ступайте к парадной двери. А если кто-то будет возражать, бегите изо всех сил.

— Где мы? — спросил Горат.

— Задний двор таверны принадлежит людям, которые будут более чем недовольны, если обнаружат, что мы знаем об этом месте.

Локлир подошел к сараю, но вместо того, чтобы войти внутрь, обогнул его и приблизился к стене.

Пошарив позади стены сарая, сквайр дернул за рычаг, щелкнула задвижка. Большой камень отошел в сторону, и Горат с Оуином увидели, что это была профессионально сделанная подделка из холста, раскрашенного под камень. Локлиру пришлось лечь, чтобы протиснуться в маленькое отверстие. Оуин пролез за ним, потом Горат, хотя и с большим трудом.

— Кто пользуется этим ходом? — шепотом поинтересовался Оуин. — Дети?

— Да, — ответил Локлир. — В рядах пересмешников много уличных мальчишек, и по всему городу существует десяток таких лазеек.

— А где мы? — спросил Оуин.

— Принюхайся, человек, — сказал Горат. — Или вы не чувствуете собственное зловоние?

— О! — воскликнул Оуин, так как в этот момент на него обрушились запахи канализации.

Локлир протянул руку и захлопнул вход в лазейку, оставив их в полной темноте.

— Я могу видеть в темноте лучше, чем вы, — проворчал Горат, — но даже мне не помешало бы немного света.

— Где-то поблизости должен быть фонарь… — протянул Локлир. — Если я смогу вспомнить, на каком расстоянии… и в каком направлении.

— Что? — изумился Горат. — Ты не знаешь, где свет?

— Я могу помочь, — сказал Оуин. Через мгновение слабое свечение появилось вокруг правой руки молодого человека и усиливалось до тех пор, пока не прорисовалось пространство на дюжину шагов во всех направлениях.

— Как ты это сделал? — удивился Локлир.

Оуин вытянул левую руку. На ней было кольцо.

— Я снял его с Наго. Оно волшебное.

— Куда идти? — вмешался Горат.

— Туда, — показал Локлир и повел их по канализации Крондора.

— Ну и где мы? — нетерпеливо прошептал Оуин.

— Думаю, где-то на севере от дворца, — весьма неуверенно ответил Локлир.

— Ты думаешь? — презрительно фыркнул Горат.

— Ну, хорошо, — с раздражением в голосе признался Локлир. — Да, я заблудился. Но я найду…

— Свою смерть — быструю и кровавую, — раздался голос из темноты.

Три меча с лязгом были вынуты из ножен, а Локлир усиленно пытался разглядеть хоть что-то во мраке за кругом света.

— Кто вы и что делаете на главном воровском пути?

Локлир понял, что голос принадлежит молодому человеку.

— Я — сеньор Локлир, и я делаю в канализации принца то, что мне надо. Если ты хотя бы наполовину умен, как пытаешься казаться, то поймешь, что лучше не вставать у нас на пути.

Стройный молодой человек выступил из тени. Он был одет в тунику, явно слишком большую для него и поэтому подвязанную веревочным поясом, брюки, из которых он уже вырос, и щегольскую островерхую фетровую шляпу. В руках он держал короткий меч.