— парк был частью заведения. Лиза стояла рядом и кусала губы и явно нервничала — переживает девочка, зря я думал о ней плохо. В семи шагах от меня стоял Гатсон Браун, обтекающий вином и пышущий яростью. Рядом с нами стоял метрдотель, и четверо охранников — все с полыхающими чакрами, которые хорошо просматривались в магическом зрении — у охраны было по три открытые чакры, у метрдотеля — две.

— Господин Браун, напоминаю вам, что при любом исходе поединка вы будете должны оплатить ремонт стола, разбитую посуду, и новую скатерть, — равнодушно информировал метрдотель. — Так же спрошу вас — согласны ли вы отказаться от дуэли и решить разногласие миром?

— Нет! — проревел Гатсон.

Лиза смотрела на, кусая губы.

— Нет, — улыбнулся.

— Тогда можете начинать!

Я продолжал смотреть через магическое зрение.

Гатсон по-особому сжал кулак и начал что-то колдовать — первая чакра резко засияла и начала бурлить. Синергия рванула по каналам с утроенной скоростью, начала концентрироваться в ладони, а затем в меня вылетел огромный огненный шар размером с обеденную тарелку. Время словно замедлилось. Краем уха я уловил вскрик Лизы, неодобрительное цыканье одного из охранников, шепотки где-то совсем вдалеке и вытянул к шару левую руку смазанную «Инквизитором». Шар медленно коснулся моей ладони и безобидно пшикнул раскидав вокруг себя сноп искр. Руку только неприятно кольнуло, словно статическим электричеством. Время снова потекло своим чередом.

Послышался одобрительный рёв пары охранников, метрдотель что-то тихо говорил Лизе, где-то на периферии был шепоток — мы были тут уже явно не одни. Чудесная мазь со свойствами антимагии не подвела — пожалуй так и буду её звать — «Инквизитор» — они ведь ловили колдунов. Пока мы шли к дуэльной площадке, я успел нанести на левую руку «Инквизитора», а на правую «Ахилеса», и как оказалось не зря.

Гатсон нахмурился, и начал снова повторять плетения. Я рванул к нему, сокращая дистанцию и одновременно доставая стилет. Чакра снова замерцала, а каналы Гастона ускорились и его рука снова выплюнула огненный шар. Я снова закрылся левой рукой принимая на неё огненный шар. Снова пшик, снова искры. В этот раз руку обожгло статическим электричеством чуть сильнее, и слегка обдало волной тёплого воздуха. Похоже, действие мази слабеет после каждого отражения магии. В таком случае нужно просто не дать ему колдовать.

Гастон был уже рядом. Я сделал выпад стилетом. Ну же, постой ещё секунду я проколю тебя как бабочку!

Филигранно острое лезвие раздражающе медленно двинулось к нему нацелившись в мягкий и беззащитный живот, вспороло ткань, чуть кольнуло кожу… Гастон резким движением отскочил назад разрывая о стилет сюртук. Разорванный сюртук окрасился небольшим пятнышком крови. Страйк!

Засранец, который собирался ударить девушку, которую я считал уже своей, выхватил из-за пояса кинжал и перевернув его остриём вниз умело ударил. Останусь на месте — пробьет голову или грудь. Шагну назад — вытянется дальше и уколет живот. Я выпустил стилет из правой руки и вскинул её вверх перехватывая кулак с кинжалом. Лезвие крутанулось, пытаясь царапнуть пальцы или кисть, но коснувшись кожи спружинив отскочило — сработал крем «Ахилесс», а я сомкнул пальцы на части кулака Гастона в опасной близости от лезвия. Со стороны раздался ещё один женский вскрик.

Стилет между тем медленно падал из вскинутой руки вниз. Я подхватил его за рукоять левой рукой, и двинул вперёд, намериваясь пробить засранцу грудину. Гастон задергался, пытаясь освободить руку, попытался порезать мою руку кинжалом, но мой стилет уже вспарывал одежду на его груди и разрезал кожу. Рванув назад он вырвал кулак и бросил кинжал, после чего отпрыгнул назад. На его сюртуке на груди появилось второе пятнышко крови. Второй страйк. Войди стилет чуть глубже, и он бы уже лежал, кашляя кровью.

Воздух наполнился свистом и криками, а я почувствовав азарт перехватил стилет и замахал им наступая — резаная рана даже пройдя вскользь заставит его истечь кровью даже если он уклонится. Гастон отшатнулся назад, затем ещё раз назад, на третий раз он отпрыгнул спасаясь стилета, пытаясь что-то наколдовать — чакра в центре живота замерцала, потом каналы синергии засветились ярче. Э нет, не выйдет!

Сквищщщщщщ! — стилет вместо того, чтобы разрезать его руку издал противный скрежет, словно им провели по стеклу. Руку свело отдачей, а Гастон словно выдохнул от облегчения.

Сквищщщщщщ! Сквищщщщщщ! — стилет словно царапал невидимое стекло, а всё тело Гастона действительно словно покрылось стеклом. При каждом ударе стилетом огонь чакры в его животе подрагивал, а синергия в каналах пульсировала как бешенная. Да он врубил какую-то защиту!

Ничего — я буду ковырять его так до тех пор, пока у него не кончится синергия.

Гастон прикрывался руками, отступая, а я наседал на него. Внезапно выдохнув он наоборот шагнул вперёд и повторил мой приём — схватил стилет за лезвие. С противным скрежетом лезвие стилета оказалось зажато в его кулаке. Я скорее по наитью отпустил его формируя на сложенных вместе двух пальцах «скальпель» синергии из учебника по медицине. Голубоватый огонёк вспыхнул мгновенно, и вибрируя легко прошёл через защиту моего противника, пробил одежду, разрежал кожу и проколол мышцу под ней.

Браун вскрикнул, отскакивая и зажимая раненую руку. Я придвинулся ещё раз, нанося ещё один порез через всю грудь. «Скальпель» игнорировал защиту Гастона. И ещё раз, нанося ещё один порез.

— Сдаюсь! Сдаюсь! Я сдаюсь! — заорал Гастон отскакивая назад. — Я сдаюсь!

Я тяжело дыша замер не спеша убирать скальпель.

— Господин Фалькон, вы в своём праве, но не стоит убивать противника, когда он сдался, — раздался в пяти шагах голос метрдотеля.

Я замер слегка уняв адреналин. В моей руке ещё подрагивал «скальпель» исходя из большого и указательного пальцев, в поле зрения невозмутимо маячил метрдотель, а в трёх шагах пытался унять кровь Гастон Браун. Если бы он не крикнул, то в горячке боя я бы просто разрезал его насмерть.

— А теперь принеси извинения.

— Каюсь, я приношу свои извинения, прошу простить, я был не прав!

— Не мне. Той девушке, которую ты сегодня пытался ударить, и которую преследуешь.

Я огляделся. Лиза стояла здесь взволнованная и раскрасневшаяся.

— Прошу прощения Лиззи.

— Элизабет.

— Что?

— Госпожа Элизабет, или госпожа Краснова, — поправил его я.

— Прошу прощения госпожа Краснова, я был не прав. Прошу простить меня.

Я посмотрел на баронессу Краснову.

— Вы удовлетворены ваша сиятельство?

Девушка взволнованно кивнула.

— Вот и хорошо, а вы господин Браун прекратите преследовать её. В противном случае я вызову