– В штанах тоже смотреть будешь? – Гримм все-таки понял, что я его проверяю.

– Обойдусь.

– А я настаиваю, – он расстегнул пряжку ремня. – Раз уж ты сегодня в настроении.

Не комментируя издевку, я снова отошла к раковине, чтобы лишний раз не провоцировать. Сбросив ботинки и стянув брюки, под которыми тоже не обнаружилось микрофона, Гримм двинулся ко мне.

– Твоя очередь, – он подошел вплотную и уперся ладонями в столешницу с обеих сторон от моих бедер, лишая возможности отступить. – Помочь?

Наши лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга. Наблюдая за его губами, изогнувшимися в ехидной улыбке, я мысленно злилась: он снова нарушал все привычные шаблоны! Вчера я была уверена, что требование физической близости – лишь еще один психологический крючок. Вполне профессиональный способ для дополнительного прессинга жертвы. Догадку лишний раз подтвердил тот факт, что мне удалось выпроводить Гримма без лишней суеты и намека на немедленное выполнение обязательств. Он потребовал, но не воспользовался, чтобы надо мной довлело ожидание. И вот теперь, когда я слегка переиграла с подозрительностью, Гримм действовал как любитель, поддавшись на провокацию и решив меня проучить.

– Или ты разденешься только в присутствии Джейсона?

Я мгновенно считала угрозу – Гримм знал мою болевую точку. И бил четко в нее.

– Постоянно будешь напоминать мне о нем? – Сжав пальцами его подбородок, я ехидно прищурилась, выдерживая не менее язвительный взгляд: – И к нам в спальню ты его тоже планируешь пригласить?

Я осеклась и мысленно отругала себя – «нам» обозначало согласие с намерениями. Которое я не планировала давать. Гримм, конечно же, уцепился за фразу и саркастично поднял бровь, ухмыляясь все шире.

– Я предпочитаю не делить своих женщин ни с кем, – сообщил он, прижимаясь ко мне и вдавливая в столешницу.

Уже «своих»? Отлично. Добавим к его характеристике завышенную самооценку. Если, конечно, через пару минут он не сделает что-нибудь, снова не вписывающееся в схему.

Его ладони собственнически легли на мои ягодицы и стали медленно подниматься выше. Горячее дыхание щекотало кожу. Гримм не спешил целовать, только трогал, но я уже чувствовала приятную истому – слабые отголоски того, что было в трейлере. Не имея возможности его оттолкнуть, я старательно отворачивала лицо – открытое проявление агрессии лишит меня единственного союзника. Да и незачем лишний раз демонстрировать, что я начинаю заводиться от его прикосновений.

– Ты этого хочешь.

– Ты себе льстишь, – не удержавшись от язвительного комментария, я нашла в себе смелость посмотреть ему в глаза.

Надеюсь, этого ехидства достаточно для мелкой обиды. Если повезет – мы не поругаемся, но его пыл это слегка остудит. Если нет – придется снова налаживать мосты. Но мне не повезло вдвойне – Гримм не просто не обиделся, он решил доказать мне, что я не права. Самодовольно улыбнувшись, он скользнул рукой ко мне в лосины. Я испуганно дернулась. Волоски на спине встали дыбом. Еще немного – и Гримм получит наглядное подтверждение, что я не контролирую ситуацию. Предательский стон сорвался с губ раньше, чем я смогла его удержать. От ритмичных поглаживаний внизу живота пульсировало приятное тепло. Судорожно сжав плечо Гримма и чуть ли не впиваясь в него ногтями, я закусила губу. Он не должен видеть, что мне нравится. Хотя я уже показала это понятнее некуда.

– Не здесь, – умоляюще выдохнула я, понимая, что еще немного, и я кончу прямо на его пальцы.

Гримм остановился и убрал руку, а я попыталась перевести дыхание, но зря – подхватив под ягодицы, он отнес меня к дивану и, опустившись на колени, уложил на кожаные подушки. Я снова застонала – в этот раз от бессилия. Гримм рывком снял с меня лосины и, удержав ногу за щиколотку, уложил себе на плечо. Пока он ее целовал, спускаясь от колена по внутренней стороне бедра, я пыталась собрать осколки самообладания в подобие чего-то единого. Чертовы прелюдии. Они так расслабляют! А я должна быть сосредоточенна. С другой стороны – мне снова не придется притворяться, и это сведет на нет вопросы недоверия. С тщеславием проще работать, чем с сомнением.

Легкий укус заставил меня охнуть.

– Не смей оставлять на мне свои чертовы метки! – прошипела я, приподнимаясь на локтях. – Слышишь?

Вместо ответа Гримм потянул бретельки топа в стороны, спуская их ниже и обнажая грудь. Следом он стянул с меня трусики, наклонился к сброшенным у дивана брюкам и достал из кармана презерватив – в этот раз все-таки подготовился, – но я смотрела не на цветную упаковку, а на прикрепленную к поясу магнитную карточку на эластичном шнурке. Сегодня ключ у него с собой. Нужно будет отстегнуть, когда Гримм заснет.

Оставшись полностью обнаженной, я уперлась ладонями в сиденье, пытаясь выпрямиться, но Гримм, подхватив ноги под коленями, снова притянул меня к себе, практически уложив на диван. Сползший топ ограничивал движения рук. Я попыталась его снять, но в этот момент нависавший надо мной Гримм языком коснулся соска, и мое сознание снова растворилось в стоне. От каждого дразнящего движения перехватывало дыхание. Описав круг, язык переместился ко второй груди. Я снова застонала и, стянув с себя бретельки топа, с треском ткани протаскивая через них локти, наконец, освободила руки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Царапаясь и часто дыша, я извивалась под Гриммом и что-то бессвязно шептала. Кажется, я сделала ему больно, не ощущая собственной силы. Когда я в очередной раз вцепилась в его плечи, Гримм не выдержал и перехватил мои запястья. И, разведя в стороны, припечатал их к спинке дивана.

– Значит, хочешь жестко?

Я не успела ответить – он резко вошел в меня, не отпуская прижатых рук. Я тихо вскрикнула, а Гримм вонзился снова, более яростно. Никогда не любила агрессивный секс, но сейчас не могла себе представить, что с Гриммом будет как-то иначе – он не просто лишал меня способности размышлять здраво, но и умудрялся пробуждать животные инстинкты – и мне это снова нравилось. Со стонами вскидывая бедра навстречу его мощным выпадам, я выгибалась назад, забыв об угрызениях совести и Эр Джее – я даже собственного имени не помнила. Не чувствуя стыда, я обвила торс Гримма ногами и прижималась к нему, давая возможность члену проникать глубже.

– Ты… не… вот черт!

Мой тихий шепот завел его еще сильнее – ритм участился, а пальцы жестче сжали запястья. Наверняка останутся синяки, но после всех засосов и укусов, которые он на мне оставил, эти будут выглядеть самыми невинными.