— Не думаю, — спокойно отреагировал Эль Дьябло. — Видите ли, я принял все меры, чтобы в стране, которая вас так интересует, царило полное спокойствие.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что сказал. Ведь даже «опереточный злодей», как вы накануне изволили выразиться, бывает порой не так уж и глуп.

— Откуда вам известно, что я так сказала? Это какой-то кошмар! Никто не способен быть таким всесильным, каким вы себя изображаете!

— Я никого из себя не изображаю и никем не притворяюсь, — ответил Эль Дьябло. — А чтобы вы наконец успокоились и поняли, что ваших так называемых родственников никто и ничто не потревожит, я, если вы того желаете, объясню вам, каким образом это было достигнуто.

С этими словами Эль Дьябло поднялся и подошел к письменному столу. Взяв оттуда листок бумаги, он вновь вернулся к Скай и протянул его ей.

— Это копия письма, которое капитан вашей яхты получил сегодня рано утром.

Скай взяла из рук Эль Дьябло листок бумаги и пристально посмотрела на него. Одного взгляда было достаточно, чтобы от изумления глаза едва не вылезли на лоб, а рот сам собой удивленно открылся. Письмо было написано ее собственным почерком, причем так искусно, что Скай засомневалась, уж не она ли сама написала его. В полной растерянности и недоумении она принялась читать.

Скай в немом изумлении уставилась на собственную подпись.

— Но как?.. Где?.. Я отказываюсь этому верить! — наконец возмущенно воскликнула она.

— Боюсь, что письмо вашей тетушке в Англию задержалось на один день, — произнес Эль Дьябло, улыбаясь ее замешательству.

Сначала Скай не поняла, что он хочет сказать. Затем вспомнила письмо, которое написала вчера утром и протянула человеку на причале с просьбой опустить в почтовый ящик. Наверняка это был один из людей Эль Дьябло, а ее письмо послужило в качестве образца ее почерка.

— Значит, вы не только убийца, но еще и фальсификатор! — произнесла она как можно презрительнее.

— Увы, я покривил бы душой, если бы попробовал приписать себе этот талант, — ответил Эль Дьябло. — Просто у нас в лагере имеется один человек, который в подобных вещах истинный мастер. Думаю, что, будь нам известно о нем чуть больше, мы имели бы все основания полагать, что он покинул Аргентину по одной весьма веской причине, так или иначе связанной с его редкостным умением копировать подписи других людей. Но здесь у нас не принято расспрашивать людей об их прошлом. Нас куда больше интересует будущее.

— Как, впрочем, меня — мое собственное, — заметила Скай. — Надеюсь, вы не собираетесь держать меня здесь бесконечно?

— Это мы еще посмотрим. Может, дольше, может, меньше, — ответил Эль Дьябло. — Я уже говорил вам, от чего зависит длительность вашего пребывания здесь.

— Ваши слова оскорбительны для меня.

— Должен заметить, что подобное слышу от вас уже не впервые. Это начинает действовать мне на нервы.

— Отлично, в таком случае я могу надеяться, что вы меня отпустите раньше.

— Не думаю, особенно если вы и далее будете так же прелестны. — Эль Дьябло улыбнулся. — Подойдите ко мне.

Отдав ей письмо, он встал спиной к камину. Их отделяло друг от друга всего несколько шагов, и Скай инстинктивно отпрянула назад.

— Боюсь, вы меня не слышали, — снова произнес Эль Дьябло, даже не повысив голоса. Наоборот, он продолжал говорить тем же нарочито ровным, спокойным тоном, каким говорил за обедом. — Я сказал вам — подойдите ближе.

— Нет!

Восклицание, вырвавшееся из груди Скай, было коротким, но полным решимости.

— В скором времени вы поймете, что я всегда добиваюсь своего, — произнес Эль Дьябло. — Я привык, чтобы мне беспрекословно подчинялись, тем более моя собственная жена.

Скай даже не шелохнулась. Она смотрела на него, прижав руки к груди, там, где лиф вечернего платья открывал нежную кожу. В глазах ее застыл ужас.

Наступила гнетущая тишина. Скай вдруг подумала, что Эль Дьябло наверняка слышит, как громко бьется от страха ее сердце.

— Я бы не хотел портить такое чудное платье, — произнес он как-то неожиданно нежно.

После чего медленно, едва переставляя ноги, Скай заставила себя приблизиться к нему.

Скай была разбужена мягким голосом индианки Нингай.

— Эль Кабеза сказал, вы поедете с ним на конную прогулку. Он будет готов через двадцать минут.

Скай села на постели. Усталости она не чувствовала, в душе возникло приятное возбуждение. Если бы не стены ее темницы, она всегда могла бы найти возможность бежать.

Ночью она долго не могла заснуть, лежа в постели с открытыми глазами, а в голове проносился целый вихрь человеческих чувств, начиная с такой неистовой злости и убийственной ярости, что ей самой стало страшно. И сейчас она снова и снова со страхом ожидала момента, когда останется за дверью своей комнаты одна, наедине с собой, и еще долгое время никто не нарушит ее одиночества.

После ужина он поцеловал ее. Теперь ей становилось дурно от одной мысли о его поцелуях — страстных, долгих и властных, казалось, призванных заставить ее признать его своим повелителем. Она подумала, что он любил ее, как испанские конкистадоры когда-то любили женщин, которых захватывали силой. Эль Дьябло льстил ей, говорил комплименты, говорил о любви, выбирая изысканные выражения, ведь только латиноамериканцы способны обволакивать жертву своего обольщения тонкой словесной паутиной и ни разу при этом не повториться.

Он поддразнивал и злил ее, а когда она не выдерживала и начинала грубить, буквально затыкал ей рот поцелуями, так что она не могла ничего сказать. Для нее это превращалось в невиданное унижение, впрочем, как и для любой другой женщины. Всякий раз, как он заговаривал с ней, она чувствовала нечто вроде игры. Скай не могла выразить это словами, не могла даже самой себе объяснить то странное чувство, которое она испытывала при этом.

Эль Дьябло хотел ее, и она это знала. В его горящих глазах и страстных поцелуях не было ни капли притворства. Она возбуждала его, но он все же целовал ее лишь на ночь у двери ее спальни и удалялся, оставляя ее одну.