В щель между шторами проникал свет луны, и Фрейя увидела, что глаза ее сына блестят от слез.

– О, Ники. – Она обняла его. – Не грусти. Теперь, когда Гас знает о твоем существовании, он захочет постоянно поддерживать с тобой отношения. Уверена, вы будете часто видеться. Он так тобой гордится.

– Но что, если он снова исчезнет?

– Не исчезнет, Ник.

– Но дедушка же исчез.

– О, дорогой. – Фрейя обняла его. – Я тебе уже говорила, что Гас совсем не такой, как твой дедушка. Он очень рад, что у него есть такой сын, как ты. Я знаю, что он уже успел тебя полюбить. – Она погладила Ника по голове. – Сейчас, когда вы встретились и он знает, какой ты замечательный, он не захочет терять с тобой связь.

Мальчик вытер глаза с помощью уголка простыни.

– Полагаю, если Гас отдаст мне свою почку, он должен часто приезжать, чтобы убедиться, что я хорошо о ней забочусь.

– Он обязательно будет тебя навещать, – заверила его Фрейя. – Все будет хорошо.

Ее сын радостно заулыбался.

«Все будет хорошо», – повторила она про себя, покидая его спальню.

Но удастся ли ей сохранять душевное спокойствие во время всех этих исчезновений и возвращений Гаса? Определенно ей бы это удалось, не будь она безнадежно в него влюблена.

Ожидание результатов обследования было для Гаса своеобразной пыткой. Он старался всячески себя занять. С помощью телефона и Интернета он контролировал строительные работы на своем объекте, на взятом напрокат автомобиле совершал экскурсии по давно забытым местам. Во второй половине дня он встречался с Ником. Они купались или играли на пляже с Урчином.

Фрейя прислала ему по электронной почте целый альбом фотографий Ника, и он подолгу рассматривал эти снимки, наблюдая за постепенными превращениями сына из младенца в школьника. Иногда Ник напоминал ему его самого в детстве.

К своему большому удивлению, Гас обнаружил, что больше не испытывает разочарования из-за потерянных одиннадцати лет. Он знал Ника сейчас, и это важнее всего.

Прошлое осталось в прошлом. У них с сыном есть настоящее. И будущее, если он подойдет в качестве донора и хирурги хорошо сделают свою работу.

Сейчас, когда он ближе познакомился с сыном, Гас знал наверняка, что продолжил бы принимать участие в жизни Ника, даже если бы жил на другом конце земного шара. Даже несмотря на то, что его отношения с матерью мальчика были такими хрупкими.

Он не раз подумывал пригласить Фрейю на ланч, но до сих пор этого не сделал. Она ясно дала ему понять, что не хочет с ним сближаться. Главным для нее был сын. Сейчас он, как никогда, нуждался в ее любви и внимании. Зачем ей тратить время на бывшего бойфренда?

Гас прекрасно это понимал, но все равно ему было необычайно трудно держаться на расстоянии от Фрейи. Он видел ее каждый день, и с каждым днем она казалась ему все красивее. Она по-прежнему походила на морскую нимфу, и находиться рядом с ней было еще мучительнее, чем ждать результатов обследования.

Он обнаружил, что помнит во всех подробностях, как влюбился в нее. Для него стало удивительным открытием, что скромная, застенчивая девушка, по которой он тайно вздыхал два года, тоже была к нему неравнодушна. Несмотря на родительские запреты, они с Фрейей с каждым днем становились ближе друг другу.

Они впервые занимались любовью в маленькой уединенной бухте, находящейся в двух часах ходьбы от Шугар-Бей.

Гас все еще помнил головокружительный аромат ее волос, солоноватый вкус ее гладкой загорелой кожи, ее нежность и смелость.

И она не смеялась над его робостью.

Когда они занимались любовью в следующий раз, он был более раскрепощен и уверен в себе. Это произошло в домике Поппи.

Мать Фрейи редко покидала Шугар-Бей. В тот раз ее пригласила на день рождения подруга из Гимпи.

Фрейя позвонила Гасу:

– У меня отличные новости. Мама уехала, и в нашем распоряжении будут все выходные.

– Вот черт.

– Ты не рад?

– Я должен помочь Мелу в гараже.

– Ты не можешь попросить кого-нибудь из ребят заменить тебя?

Разве он мог ей отказать? В конце концов Гас уговорил Фреда Баррета, пообещав дать ему на две недели свою доску для серфинга.

Когда он пришел к Фрейе, она встретила его в дверях. На ней был только розовый саронг. Она зажгла ароматизированные свечи и украсила свою постель цветками франгипани.

Они занялись любовью, потом пошли купаться, а вернувшись домой, поужинали и продолжили доставлять друг другу наслаждение нежными ласками и поцелуями. Утомившись, они долго лежали в обнимку и разговаривали обо всем на свете, как лучшие друзья.

Черт побери, как он мог об этом забыть? Как он мог позволить ей ускользнуть от него? Неужели он находился под действием чар, которые рассеялись, как только он покинул Шугар-Бей?

Одно Гас знал наверняка: мучая себя постоянными «что было бы, если бы», он может сойти с ума.

После трех дней бесконечных раздумий и томительного ожидания он решил немного отвлечься и заглянуть в гараж Мела. Там вовсю кипела работа.

Мел высунул голову из-под капота кремового «ситроена»:

– Прости, дружище, я не могу сейчас уделить тебе время. Внучка Билла Никсона в эту субботу выходит замуж, и он попросил меня перебрать мотор. Не хочет, чтобы машина подвела его в такой ответственный день. Так что я буду занят до вечера. Как ты смотришь на то, чтобы в полседьмого выпить холодного пива?

Итак, вечером два старых друга сидели на высоких стульях в баре, пили пиво из высоких стаканов и жевали соленый арахис. Мел всегда был отличным рассказчиком, и Гас с удовольствием слушал новости о семье Мела, об их школьных друзьях. Но в конце концов разговор неизбежно переключился на Фрейю и Ника.

Когда Гас принес еще два стакана пива, Мел без всяких предисловий сказал:

– Сын Фрейи чудесный мальчик.

Несмотря на то что сердце Гаса бешено колотилось, он спокойно кивнул и сделал глоток пива.

– Я говорю не только о его спортивном таланте, – добавил Мел. – Ник знает о своей тяжелой болезни, но так мужественно держится. Он не ноет, не ведет себя так, чтобы другие его жалели. Просто продолжает жить.

От захлестнувших его эмоций у Гаса сдавило горло, и он не смог ничего на это ответить.

Мел пронзил его взглядом:

– Можешь заткнуть меня, если я вмешиваюсь не в свое дело, но мне кажется, что Ник очень похож на своего отца.

Внутри у Гаса все замерло.

– На какого еще отца?

Мел небрежно пожал плечами:

– Возможно, на того, который сейчас сидит передо мной.

Отрицать правду не было смысла. Гас медленно выдохнул: