— Он сильно любил дочь?

— Да. Это все отмечали. Он всегда выделял ее среди своих детей.

— И в чем это выражалось?

Аслунд замялся.

— Извините, госпожа Наташа, но я не могу обсуждать хозяев. Лучше задайте этот вопрос кому-нибудь из молодых господ.

— Что ж, спасибо. Я поняла. Извини, я не хотела быть бестактной. Просто странно это все.

— Странно?

— Ну, непонятно. Понимаете, мой отец всегда говорил, что если тебе кажется что-то странным, надо разобраться в причине. Причину я не понимаю. Если Лориэль так любил дочь, почему заставил ее прислуживать себе?

— Что ж тут непонятного? — неожиданно вмешалась старуха. — Сразу видно, что у вас нет привязанностей в жизни, чудовище! — Старуха с откровенной ненавистью уставилась на девочку. Та даже поежилась от этого взгляда. — Просто отец в последние дни хотел как можно больше времени провести с теми, кого любил.

— Наверное, — поспешно согласилась девочка под этим взглядом. Что бы как-то отвлечься, она сделала пометки в тетради. Почесала карандашом за ухом, покосившись на старуху. Та продолжала буравить девочку взглядом.

— Что я ей такого сделала? — буркнула она себе под нос. Потом решила не обращать на нее внимания, хотя это было не просто — взгляд старой служанки Наташа ощущала даже затылком.

Девочка положила тетрадь на прикроватную тумбочку, и выдвинула верхний ящик.

— Вы не получали разрешения лазить в вещах господина! — тут же вмешалась старуха.

— Все в порядке, Мира, — поспешил заговорить Аслунд. — У госпожи есть разрешение от Горта.

— Молодой господин всегда ненавидел отца! — буркнула служанка. — Боясь его при жизни, он теперь так мстит ему после смерти! Это низко с его стороны. Вещи покойного должны быть неприкосновенны!

Девочка глянула на Аслунда. Тот пожал плечами и развел руками. Мол, я предупреждал, что старуха не в своем уме. Но не обращайте внимания, если что, я ее беру на себя.

Наташа согласно кивнула и вернулась к ящику. Здесь ничего интересного не было. Дорожный несессер, какие-то бумаги. Несессер? Интересно, а ему здесь место? Девочка достала футляр и заглянула внутрь. Он был полностью собран. Можно сразу брать и отправляться в дорогу.

— Аслунд, скажите, а разве Лориэль куда-то собирался? Хотя подождите. — Девочка из кармашка чехла достала какую-то бумажку. — Кроншер — это что такое?

— Кроншер — это название одного из островов архипелага. Там находятся лечебницы и медицинская академия. Они исследуют нетрадиционные методы лечения, как я слышал. Без использования магии.

Нетрадиционные методы лечения без магии? Ну в общем-то, логично. Дома нетрадиционные методы лечения состояли как раз в обратном — в использовании магии. И так ли они были неправы, теперь Наташа уже не готова была утверждать. Хотя понятно, что основная масса так называемых магов — обычные шарлатаны.

— А это что? — девочка протянула найденные бумаги Аслунду. Тот их внимательно изучил.

— Это вот билет на корабль, — он протянул один листок. — Похоже, господин собирался на Кроншер для лечения. Он оплатил себе место в больнице, — новый листок лег на кровать, — и договорился с кем-то в академии. Это вот согласие на его обследование. Шестнадцатого он и должен был отплыть.

— Спасибо, Аслунд. — девочка разложила все листы на кровати и внимательно изучила их. — Скажите, а в чем заключалась болезнь Лориэля? Если он собирался в плаванье, значит, надеялся пережить его.

— Я не знаю, госпожа. Вам лучше с семейным врачом переговорить, который его осматривал. С какого-то времени он начал слабеть. Жаловался на боли в животе. Потом ему стало лучше. Но после смерти собаки начал совсем сдавать. Однако на боли больше не жаловался. Мы надеялись даже, что он поправится. Хотя он и ходил все время в плохом настроении, но вроде как стал поправляться.

— А вы знали, что он собирается в этот Кроншер?

— Нет. Откуда? Я не был личным слугой господина.

— А кто был?

— Оборн. Но господин прогнал его.

— Прогнал?

— Да. Мы все удивились. Оборн служил господину почти пятнадцать лет. Однако Лориэль Гринвер отослал его в охотничий домик, отказавшись от его услуг.

— А где он сейчас?

— Там же. Его управляющим назначили.

— То есть, его вроде как повысили даже?

— Вроде как да, только… я не хочу обсуждать приказов господина, но Оборн, когда уезжал, плакал. Он очень любил господина.

— И когда это случилось? В смысле, когда Лориэль отказался от услуг Оборна?

— Тринадцатого. Я почему запомнил — это случилось как раз на следующий день после смерти Джен.

— Собаки?

— Ну да. Я ведь уже говорил, что господин после этого сильно изменился.

Наташа озадаченно почесала затылок. Неужели старик так сильно любил свою собаку, что после ее смерти совсем с катушек съехал? Помнится, она даже читала статью в инете про девочку, которая заснула летаргическим сном, когда потерялся ее любимец. Но это же ребенок был. У взрослых вроде бы психика должна быть поустойчивей.

Девочка сложила все бумаги и сунула их между листами своей тетради, надеясь изучить позже. Несессер убрала на место и задвинула ящик. В остальных ничего интересного найти не удалось. Личные вещи, которые могут понадобиться в любой момент. Что-то типа фонарика, впрочем, фонариком и оказавшееся. Девочка тут же его приватизировала, полагая, что лишним при исследовании дома он точно не будет. Прихватила и найденную лупу.

— У Лориэля было плохое зрение? — поинтересовалась она, держа лупу на вытянутой руке и разглядывая сквозь неё окно.

— Он был дальнозоркий. Поэтому всегда читал с помощью лупы. У господина и в кабинете есть такая же.

— Что ж. Можно сказать, что я почти Шерлок Холмс. Осталось найти доктора Ватсона. Аслунд, не согласитесь на эту роль?

— Простите, госпожа, но у меня нет медицинского образования. Я не могу быть вашим врачом.

Наташа вздохнула и сунула лупу с фонариком в сумку.

— Это была шутка, Аслунд. Не обращайте внимания.

Девочка еще раз внимательно осмотрелась. Заглянула в шкафы и даже под кровать. Что с самого начала поразило девочку в комнате — так это порядок. С момента смерти хозяина здесь, похоже, не убирались, и пыли накопилось много. За исключением этого, каждая вещь лежала строго на своем месте. Понятно, что слуги наводили порядок, но сразу видно, что и сам хозяин отличался крайней аккуратностью. Все строго на месте. Что нужно — в тумбочке всегда под рукой. Порядок в шкафах. В столе ничего интересного — стопка бумаги и писчие принадлежности, все на месте и в строгом порядке.

— А стол всегда такой? Я имею в виду, никаких записок на нём не было?