и по паре для «России» и «Громобоя»…

— Да нет их просто, пойми. Всего «чертову дюжину» изготовили. Сам посчитай — восемь во Владивостоке на крейсерах, две на «Баяне», еще пара на «Храбром», что в Средиземном море, одно на полигоне. В следующем году две пушки изготовят, и это все. Старые орудия отправят в достаточном количестве — их хоть хватает.

— Вечно так в России, как только война начинается и сразу выясняется, что к ней мы каждый раз не готовы. И того нет, и другое отсутствует. А про третье даже не знали, — усмехнулся Фок.

— Ты говорил еще о второй половине дела, — спокойно произнес Алексеев, и добавил. — А пароходы мы отобрали, сейчас начали их переделку в крейсера. Как пушки привезут, как раз готовы будут. Установят орудия — уйдут в море. Да и адмирал Скрыдлов как раз успеет все подготовить. Так что в начале осени, может чуть раньше, начнем операции против Японии. «Лену», «Ангару» и «Енисей» отправим на коммуникации уже в июне.

— Хорошо бы успеть, — пробормотал Фок, потирая виски — боль опять стала донимать. Алексеев смотрел сочувственно — он знал о ее природе, от него Александр Викторович ничего не скрывал.

— На все воля божья, что тебе отмерено, то будет отмерено, — совершенно философски, даже с нескрываемым фатализмом, произнес наместник, и снова спросил:

— Так в чем вторая половина дела?

— Высадив десант в заливе протоки западной Ляохе, японцы сделали ошибку — да меня это только сейчас дошло. Если мы не будем сбрасывать десант в море, а совсем наоборот, то очень интересная ситуация получится. Смотри — вот Печилийский залив, его крайний северный угол — тут высадилась 4-я армия Нодзу — две дивизии. Оттуда почти сто верст до Инкоу, и все триста до Дагушаня, где высадилась 2-я армия Оку и уже продвинулась на сотню верст к западу. Скажи мне как моряк — какую из своих армий японцам легче всего питать всем необходимым?!

— Дагушаньскую группировку, — без малейшего промедления произнес наместник, и склонился над картой, взяв в руку карандаш.

— Смотри — транспорты идут вдоль западного побережья Кореи, и, не доходя до реки Ялу, отворачивают к Дагушаню. На переходе их прикрывают броненосные крейсера, которые отобьют любое нападение наших крейсеров, которых не так и много…

Алексеев поморщился, видимо вспомнив о печальной судьбе «Дианы». Но быстро справился с нервами, и стал говорить дальше:

— От островов Эллиота могут немедленно выйти три их броненосца, но вероятней всего четыре — «Сикисиму» они быстро починят, у них большие доки для этого есть, в отличие от нас. Напасть на Дагушань мы не можем, даже миноносцы отправить — у японских «дестройеров» скорость на два узла больше. Такой риск не допустим, если перехватят — только на берег выбрасываться, иных вариантов просто нет.

— А залив западной Ляохе?

— Тут идти в Печилийский залив мимо Шандуня, или прижиматься к Квантуну, что они уже сделали. Порта там нет, даже гавани рыбацкой — на баркасах грузы к берегу перевозят. Разгрузка одного транспорта неделю занимать может. Мелководье, все от приливов и отливов зависит, — Алексеев постучал карандашом по карте, и вопросительно посмотрел на Фока. Тот ухмыльнулся, а наместник неожиданно побагровел, выругался в сердцах.

— Они хотели растянуть наши войска, создав еще одно операционное направление, — спокойно произнес Фок. — Но ошиблись — нужно было брать Инкоу — там порт, оттуда перерезать железную дорогу на Квантун проще простого. Да, потери были бы большие, и не факт, чтобы они высадились — все же мы могли остановить наступление на Оку, и отвести войска обратно на Инкоу. Потому и выбросили десант в самом углу залива — китайцы им, понятное дело, возражать не будут. Вот тут я и вспомнил про Галлиполи — там турки в 1915 году блокировали десант английского корпуса на плацдарме, и союзники целый год его снабжали морем.

— Ты ничего о том мне не говорил, — с недовольством произнес Алексеев, а Фок спокойно пожал плечами.

— Сегодня расскажу, раз такой разговор пошел и времени мало остается. Но тут дело в ином — сможет ли Того держать там постоянно броненосцы и прикрывать транспорты все время?

— Это невозможно, держать корабли там все время. Нужно загружать уголь и припасы, время от времени перебирать машины.

— А если наши броненосцы, те, у которых ход приличный, выйдут с утра-пораньше из Порт-Артура и учинят в Печилийском заливе погром? Как будет реагировать Того, броненосцы которого еще стоят на Эллиотах? А ты ведь так и не вывел «Цесаревича» и «Ретвизана» в море. Почему?!

— «Диана» погибла, не стал рисковать, — пробормотал наместник, склонившись над картой, и Фок улыбнулся — намеки он рассыпал, теперь адмиралу нужно принимать самое важное решение в своей жизни…

Глава 15

— Евгений Иванович не дурак, и все прекрасно понял, даже то, о чем я ему только намекнул, — Фок скривился от приступа боли, понимая, что подходит ему конец пребывания и в этом новом для него теле, и самой жизни в прошлом, которое для него стало будущим. А теперь все — финита ля комедиа — как сказали бы любители шарманок и дрессированных обезьянок, считающие себя наследниками славы великого Рима, только не имеющие и десятой доли доблести знаменитых легионеров.

Все же на море русские моряки одержали победу, и не просто по очкам. «Размен» двух крейсеров на одну «Диану» был выгоден, а два старых клипера шли к ней незначащим довеском. Как и канонерская лодка и торпедированный вчера в устье западной Ляохе корабль береговой обороны «Цукуба». Тот был построен чуть ли не в годы Крымской войны, деревянный паровой корвет, который бережливые самураи продолжали использовать. Но получив под днище метательную мину, корабль просто рассыпался.

Да и в носителях торпедного оружия русский флот оказался в выигрыше. Еще бы — три «сокола» и два старых минных крейсера неплохой «обмен» на новый «дестройер» английской постройки и полудюжину миноносцев. Но возможно «утопленников» и десяток — ведь изувеченные артиллерией русских крейсеров маленькие кораблики едва уползли в темноту. Большая часть японских миноносцев, что дрались ночью, вошла в строй накануне войны — это касается германских кораблей, водоизмещением в девяносто тонн. Причем все это реальные потери, которые подтвердили взятые в плен японские моряки, либо момент гибели последних видели команды русских кораблей. Так что дюжину погибших минных катеров можно не учитывать — их боевая значимость ничтожная, четыре штуки на один миноносец, и то очень «выгодный курс» как сказали бы финансисты.

Но главное