Собравшись на палубе, звери принялись поднимать паруса, а того, кто мешкал, Замараха подгонял узловатым концом веревки:

—Пошевеливайтесь, разгильдяи. Что-то я не слышу нашей матросской песни. Бормочете себе невесть что под нос. Аж слушать противно. А ну-ка петь громче!

И команда «Морского струпа» под свои мерные движения затянула песнь.

Капитан Затрещина изрядно запыхался, пока бежал по горному хребту к королю на доклад. Отчитавшись о замеченном на море объекте, он стоял перед тремя благородными особами в ожидании дальнейших распоряжений.

—Скажи пиратам, пусть бросают якорь в бухте, — приказал Агарну. — Мы должны обсудить с ними одно дельце.

Бесцеремонно оттолкнув Блэдда в сторону, Курда встала между ним и королем:

—Не позволяй им входить в бухту. Вели бросить якорь в море. Пусть капитан с офицерами подплывают в шлюпке. Если, конечно, не захотят идти пешком. Не желаю видеть здесь весь этот сброд.

Агарну терпеть не мог, когда оспаривались его приказы, но на этот раз не мог не признать разумности Курды.

—Делай, что она говорит, — кивнул он Затрещине. — Приведи сюда капитана и его помощников. Да смотри за ними в оба.

Затрещина вновь вернулся на мыс, прихватив с собой вооруженных до зубов стражников.

Плагг наотрез отказался идти к крепости по суше. Загрузив в длинную шлюпку добрых два десятка зверей, он велел им грести в бухту и швартоваться на пристани.

Подождав, пока пираты высадятся на берег, Затрещина сказал:

—Оставить свое оружие. Вооруженным не дозволено являться к королевской семье.

—Послушай, крыса, — схватившись за топор, злорадно ухмыльнулся Огнехвост, — отвали-ка в сторону и дай пройти. Пираты всегда носят оружие с собой. Уяснил, недоумок?

Затрещина поднял лапу, и крысы-стражники натянули луки.

—Либо ты подчинишься моему приказу, — в свою очередь растянув губы в ехидной улыбке, сказал Затрещина, — либо умрешь.

Однако угроза капитана, казалось, не произвела на Плагга большого впечатления. Сделав жест ласке, стоящей позади него и размахивающей страшным на вид стилетом, он произнес:

—Видишь, вон там стоит Тэззин. Не успеешь ты и опомниться, как ее нож будет у тебя в башке. А уж в меткости ее можешь не сомневаться. Попасть в крыло летящей птицы ей все равно что раз плюнуть. Так что если уж кому и помирать, то первым в Темные Леса отправишься ты. Эй, Тэззин, можешь ты продырявить этому кретину глаз?

Ласка была хладнокровным убийцей.

—Еще бы, капитан, — невозмутимо ответила та. — Пустяшное дело. Какой именно желаешь? Правый или левый?

Размахивая топором, лис бесцеремонно проследовал мимо пристыженного командира крысиной стражи.

—Не смей стоять на дороге пиратов, салага, — усмехнулся Огнехвост. — Помяни мое слово. Такие, как ты, долго не живут.

Закрепив руль, Шог направил маленький корабль строго вперед. Перегнувшись через борт, он внимательно оглядел морские просторы, но нигде среди белых барашков волн не узрел намека на сушу.

—Велфо до сих пор плохо, — ответила на вопросительный взгляд выдры только что поднявшаяся на палубу Трисс.

—Ей, верно, здорово досталось, — заметил Шог, продолжая разглядывать далекий горизонт. — Впрочем, я тоже чувствую себя не ахти. Боюсь, без еды и питья мы долго не протянем. Ты уверена, что нигде не завалялась какая-нибудь застарелая корка хлеба? Или что-нибудь, чем можно было бы смочить горло?

—Ничего, — развела лапами белка. — Они собирались загрузить корабль провизией после обеда. Но мы угнали его раньше. Пока ты стоял у руля, я только и делала, что шарила по всем углам. И не нашла ничего, кроме двух пергаментных свитков.

—Как бы нам не помереть с голоду на свободе, — затянув ремень, произнес Шог. — Что ж, пошли взглянем на свитки. Вдруг где-нибудь неподалеку находится остров.

Поскольку корабль был не загружен, то каюта казалась довольно большой и просторной, хотя и очень низкой. Велфо беспокойно спала на койке с мокрой тряпкой на голове, то и дело вертясь и вздрагивая. Трисс понимала, что ежиха страдает не только от раны, но также от голода и морской болезни. И это обстоятельство не на шутку тревожило белку.

Развернув свитки, Шог разочарованно покачал головой. Задержав взгляд на одном из них, он подозвал к себе Трисс.

—Поди взгляни на это белиберду. Что бы вся эта ахинея могла значить?

Белка уставилась на знаки, аккуратно выведенные черными чернилами на пергаменте, но узнать смогла только некоторые из них.

—Вот эти, что на самом верху, означают первые бук вы Королевского Дома Рифтгарда. Мне об этом как-то рассказала одна рабыня-мышь, которую заставляли вы резать эти буквы на разных деревянных предметах.

Выдра провела вдоль надписи лапой:

—Ну конечно. Такие значки красуются даже на борту этого корабля.

—Кой-какие буквы я еще могу разобрать, — сказала Трисс, разглядывая остальные знаки. — Но, к сожалению, они мне ровным счетом ничего не говорят. Давай-ка попробуем взглянуть на второй свиток. Может, он нам что-нибудь подскажет.

—Ха! Да это же карта! — воскликнул оживившийся Шог. — Я знаю, что это такое. То самое место Рифтгарда, от которого мы отчалили. Гляди, вот крепость, бухта, а за ней — море. Провалиться мне на этом месте, Трисс.

Но мы с вами вышли в большое море. В жизни не знал, что в одном месте может быть столько воды!

Трисс изучила маршрут, обозначенный линией на карте. Начинаясь от Рифтгарда, он пролегал по морю на запад, после чего делал большой разворот к югу. Затем шел вдоль берега до определенного места, на котором резко сворачивал к востоку в сторону земли, на которой была обозначена впадающая в море река.

—Все это хорошо, — вздохнула Трисс, — но как совместить наше местонахождение с тем, что изображено на карте?

—Посмотри сюда, — сказал ей Шог, для которого все было ясно. — Вон там в левом углу нарисован компас. Северная звезда, которая обычно видна отчетливо, всегда указывает на север. А это что еще такое? Клякса или крошечный остров? В том самом месте, где маршрут круто сворачивает к югу?

—Может, и клякса. — Трисс поскребла по пятну когтем. — А может, и остров.

Велфо, застонав, принялась переворачиваться на другой бок и чуть было не свалилась с койки. Хорошо, что вовремя подоспела Трисс. Вытащив у больной из-под головы мокрую тряпку, белка смочила ее в морской воде и вновь приложила к больному месту. Хотя ежиха была почти без чувств, ощутив на губах вкус соли, она слегка облизнулась.

—Скоро ей понадобится вода, пресная вода, — мрачно заметил Шог. — Без воды мы все долго не протянем.

Пойду поднимусь на палубу. Хочу оглядеть окрестности. Может, что-нибудь придумаю.

Стояла темная ночь. На черном бархатном покрывале среди бесчисленной россыпи звезд сияла серебристым светом ущербная луна. Закинув голову назад, Шог взирал на небо до тех пор, пока у него не заныла шея. Однако к этому времени он уже принял решение. Выхватив взглядом одно из наиболее ярких сокровищ ночи, он произнес вслух: