— Для чего? — мягко спросила Элви.

— Я подаю заявление в университет, — сказала девочка. Она зачастила, как будто слова вылетали из нее под напором, но потом замедлилась и, наконец, вовсе сбилась. — Мама думает, меня примут. Я говорила с Институтом Адриана на Луне, и мама устроила, чтобы я могла вернуться на Палладу с «Барбапикколой», когда повезут руду, а оттуда дальше — сама, но к заявлению должно прилагаться рекомендательное письмо, а я никого из поселка попросить не могу, потому что они расскажут папе, и…

— О, — сказала Элви. — Ну, я не знаю. То есть я ведь не видела твоих учебных работ…

— Серьезно? — фыркнул Фаиз. — Элви, что такое рекомендательное письмо? Ты же не под присягой даешь показания. Помоги девочке.

— Да я просто думала, что лучше, если бы я могла написать о том, что действительно знаю.

— Я, когда поступал в нижний университет, сам себе написал рекомендательные письма. Два, от лица выдуманных людей. Никто не стал проверять.

У Элви чуточку отвисла челюсть.

— Правда?

— Ты потрясающая женщина, Элви, но я не представляю, как ты выживешь в трудной ситуации. — Фаиз обернулся к Фелисии. — Если она не согласна, я напишу. Получишь письмо к утру, договорились?

— Не знаю, как сумею вас отблагодарить, — пробормотала Фелисия, заметно успокоившись.

Фаиз отмахнулся:

— Хватит и чистосердечного «спасибо». Что ты решила изучать?

Еще час Фелисия рассказывала о медицинских работах матери, об иммунных нарушениях у брата и о регуляции межклеточного сигнала. Элви начала понимать, что девочка старше, чем ей представлялось. У нее были длинные, чуть разболтанные конечности и сравнительно большая голова астера, так что подсознание Элви истолковало эти признаки как детские. Ошибочно. Фелисия вполне впишется в компанию нижнего университета. Свет за окнами стал бежевым, потом бурым, перешел в оттенок жженой умбры и сменился темнотой. Ветер улегся. Когда Элви отворила дверь, дорожку покрывало два сантиметра тонкой пыли, а в небе мерцали звезды. Пахло свежевскопанной землей. «Какие-то аналоги актиномицетов[12]», — подумалось Элви. Может быть, они действительно переносятся ветром. Или как-то иначе. Каким-нибудь более удивительным образом.

Фелисия ушла в поселок, а Фаиз — в свой домик. Насколько могла судить Элви, он был единственным или одним из очень немногих, кто еще спал в одиночку. Садьям с Торлерсоном образовали пару последними. Лаберд с Маравалис недавно прервали связь, начавшуюся в общем маршруте, но оба уже нашли себе новых партнеров.

Секс в научных группах — странная штука. Вроде бы он считается непрофессиональным поведением, а с другой стороны, особенно в таких вот многолетних полевых экспедициях, потенциальные партнеры немногочисленны, зато все высокого класса. Люди — всюду люди. Если Элви и завидовала, то не кому-то из конкретных счастливиц, а самой близости. Хорошо бы рядом был кто-то, с кем можно поболтать в темноте после бури. Чтобы не одной просыпаться по утрам. Она задумалась, каковы сексуальные отношения в семьях Первой Посадки. Догадайся РЧЭ послать группу социологов, вышла бы отличная статья.

Впереди и справа вдоль горизонта тянулись руины чужаков — просто более черная темнота. Но в них двигался огонек — маленький и слабый, слабее звезды, и заметный только при движении. Опять кто-то бродит по руинам. Загрязняет территорию. Умом Элви понимала, что позволяет себе злиться, чтобы заглушить чувство одиночества и вины, но от этого раздражение не становилось менее реальным. Поджав губы, она вернулась в домик. Взяла фонарь, проверила, заряжен ли аккумулятор, и зашагала к руинам, вслед за раскачивающимся голубым кругом от луча фонарика. Мелкая пыль под ногами разъезжалась, как свежий снег, от размашистых шагов ныли бедра.

Приблизившись к руинам, Элви вроде бы увидела, как тусклый огонек удаляется в другую сторону. Обратно к поселку. Элви крикнула вслед, но ей не ответили. Целую минуту она стояла в темноте: колебания сменились неловкостью, а потом злостью на эту неловкость.

Тропинку, тянувшуюся в руины, не смог скрыть даже недавний пылепад. Колея шириной с тележку, и колеса проезжали здесь достаточно часто, чтобы остался глубокий след. Покачав головой, Элви двинулась по тропе, огибающей высокий пригорок и уходящей вглубь огромных строений.

Луч фонарика высвечивал стены и поверхности, рождавшие мерцающий отблеск, — он перемещался, казалось, независимо от ее собственного движения. В укрытых от ветра местах остались следы. Много следов. Она видела не просто самодеятельного разведчика из поселка. Для местных руины стали чем-то вроде клуба. Нечего было и думать брать здесь образцы почвы — слишком много там оказалось бы посторонних примесей. Микроорганизмы, известные и неизвестные, смешались неразличимо, как всегда происходит при их встрече в абсолютно неконтролируемой среде. То же самое можно было сказать о поселке, но там другое дело. А это — строения чужаков. Созданные громадой исчезнувшей цивилизации, о которой человечество почти ничего не знает. Это вам не домик на дереве, чтобы в нем играть!

— Эй, — окликнула она, — здесь есть кто-нибудь?

Тишина. Даже ветра не слышно. Покачав головой, Элви прокралась глубже в тень. Если здесь кто-то есть, она выскажет ему все, что давно собиралась. Хоть до утра будет читать лекцию, лишь бы понял!

Стены вырастали из земли под странными, неестественными углами. Все это походило на механизм, подделанный под творение природы. Сквозь арку видна была голая темная равнина. Чем дальше уходила Элви, тем больше открывалось впереди, и ей начинало уже казаться, что изнутри руины больше, чем снаружи.

Она готова была сдаться и повернуть к дому, когда заметила нечто квадратное. Простые прямоугольные очертания выделялись на общем фоне. Коробки из керамопласта, функционального серого цвета, но с яркими красными и желтыми предупредительными надписями: «Опасно! Взрывчатые вещества. Не хранить у источников тепла и радиации класса 3».

— Ох, нет, — вырвалось у Элви. — Черт, этого еще не хватало!

— Доктор Окойе, — сказал Рив. — Вы имеете в виду, что нашли за пределами поселка тайник со взрывчаткой?

— Да, — подтвердила Элви, — именно это я и сказала.

— И свидетельства, что в запретной зоне бывают люди? Они вдвоем сидели в кабинете Рива. Лампа у него горела теплым мягким светом, а судя по мятым брюкам и незаправленной рубашке, Элви подняла его с постели. По ощущениям была середина ночи, хотя на этой планете с долгим периодом вращения до рассвета оставалось еще десять часов.

— Да, — сказала Элви.

— Хорошо, — произнес Рив, — очень хорошо. Удачно. Пожалуйста, расскажите, как найти это место.

— Да, конечно, я вас проведу.