Недовольная гримаса на физиономии Вачела преобразилась в печальную улыбку, и он одарил Рагнарсона укоризненным взглядом.

– Проверь-ка вот этого. Его уложил Лиакопулос.

– Один из убийц? – спросил Вартлоккур, приподнял веко мертвеца и взглянул в его глаз.

– Видимо. Здесь не может быть ошибки? – ни к кому в частности не обращаясь, спросил Браги.

– Генерал, придя в сознание, сумел его узнать, – ответил Вачел.

Вартлоккур молча взглянул на Рагнарсона. У того мурашки пробежали по спине.

– Нерожденный? – едва слышно спросил он.

– Это самый простой способ, – сказал чародей. – Пройдем только вниз на внутренний двор, где мы никого не побеспокоим.

– Стража, пусть один из вас найдет сержанта и скажет ему, что мне сюда требуются четыре человека и носилки.

Вскоре появились четыре гвардейца, среди которых оказался и Слагбейт. Он послал Рагнарсону широченную ухмылку и позвенел монетами, которыми были набиты его карманы. После этого он стал вести себя как подобает солдату. Здесь он уже не был капитаном команды, за которую играл король. Слагбейт и его товарищи перекатили труп на носилки и стали ждать дальнейших указаний.

– Несите его на задний тренировочный плац, – распорядился Рагнарсон. – Поставьте носилки и уходите.

Солдаты посмотрели на Вартлоккура и тут же отвели взгляд в сторону. Они догадались, что должно было произойти.

– Кто-нибудь догадался допросить Гейлза? – спросил Браги.

– Требилкок, – ответил Вачел. – Я не обратил внимания на то, о чем они говорили. Вартлоккур, вам не кажется, что дыхание больного стало чуть свободнее?

Чародей склонился над генералом.

– Похоже, что вы правы, – сказал он, выпрямляясь. – Самое худшее, вне сомнения, осталось позади. Генерал Лиакопулос поправится.

Рагнарсон и Вартлоккур двинулись вслед за носилками.

– Я сегодня встречался с Мглой, – сказал Браги. – Мне надо было её повидать, так как некоторые вещи, на которые я наткнулся, пробудили мое любопытство. На вопросы она отвечала, но довольно уклончиво.

– И?..

– Похоже, ты не склонен делиться сведениями.

– И что же ты хочешь от меня услышать?

– Что ты о ней думаешь? Вовлечена ли она действительно в заговор? Как она поступит, если вовлечена? И чем это мне грозит? Как в случае её успеха, так и поражения.

– Вовлечена ли Мгла в заговор? Безусловно. Тот, кому удалось посидеть на троне, не уступает его без борьбы. Вальтер был для неё сдерживающим фактором. Теперь её не удерживает ничто. Взгляни на мир её глазами. После Палмизано в Кавелине у неё ничего не осталось. Все изменилось. Чтобы восстановить самоуважение и снова ощутить свою нужность, она пойдет на все, чтобы получить то, что принадлежит ей по праву.

– Но тем не менее она уязвима. Через своих детей.

– Как и все мы. Разве не так? – недовольно произнес Вартлоккур. – Наши дети – заложники Рока.

– Сможет ли она вернуть себе трон?

– Откуда мне знать? Мне не известно, что происходит в Шинсане, и я не желаю этого знать. Я не хочу их замечать и требую, чтобы они не замечали меня.

– Боюсь, что они тебя в покое не оставят.

– Конечно, нет. И это подводит нас к твоему вопросу о последствиях. У меня такое ощущение, что для тебя не будет иметь значения – выиграет она или проиграет. Шинсан есть Шинсан, и таковым он пребудет вовеки. Совершенно не важно, кто там будет сидеть на троне, когда настанет удобный момент для удара. Ты и Кавелин заслужили у Империи Ужаса особое внимание. Это может случиться завтра или через сотню лет. Но удар будет нанесен обязательно. Не думаю, что это произойдет в ближайшее время. Чтобы оправиться от потерь, им потребуется пара десятилетий. Кроме того, им необходимо пережить все внешние угрозы. Шинсан должен укрепить свои новые границы. Одним словом, некоторое время они будут заняты, как одноногая портовая шлюха в день прибытия эскадры.

Рагнарсон фыркнул и вопросительно посмотрел на мага. Эта метафора была вовсе не в стиле Вартлоккура.

– Прости меня, – сказал чародей. – Ты упомянул Мглу. И это напомнило мне о Визигодреде и о его ученике Марко. Я слышал, как Марко говорил нечто подобное.

Чародей из Итаскии Визигодред был их общим знакомым и помогал Рагнарсону во время Великих Восточных Войн. С незапамятных времен он был другом Мглы. В учениках у него ходил славящийся своим сквернословием карлик Марко. Марко, как и многие другие, погиб под Палмизано.

– Марко? Забавно. С кем бы я ни говорил сегодня, речь, так или иначе, заходила о том, кто погиб в великой битве.

– Мы потеряли там великое множество достойных людей. Потеряли больше народу, чем могли себе позволить. Сражение забрало самых лучших, а мерзавцы остались живы. Скоро они примутся за свои старые игры. Начнут бороться за власть.

Браги и Вартлоккур вошли во двор и остановились рядом с носилками. Солдаты тут же обратились в бегство.

– Возможно, что они уже к этому приступили, – заметил Браги.

– Не исключено. Отойди-ка подальше. Тебе лучше не стоять с ним рядом.

– Я вообще предпочел бы находиться в другой стране, – пробормотал Браги. Поскольку возможности сбежать на край света у него не было, он сел на каменные ступени и принялся ждать.

Вартлоккур обошелся без умопомрачительных магических действий. Он просто сосредоточился, склонив голову на грудь и прикрыв глаза. В этой позе маг простоял минут двадцать. Король тоже не двигался.

Рагнарсон напрягся, почувствовав приближение твари, но ещё не видя её. Его ладонь легла на рукоять меча, с которым он никогда не расставался. Какая глупость, подумал он. Что может сделать простая сталь против Нерожденного?

Браги ненавидел эту тварь. Созданная одним из принцев-магов она была внедрена во чрево его Фианы. Там, в тепле человеческого тела, она беспрестанно росла, а затем при рождении убила носившее его тело.

Вартлоккур принимал роды. Маг превратил отродье Зла в чудовищное оружие, чтобы обратить это оружие против его создателей.

Оно проплыло над восточной стеной, похожее на странную, маленькую луну. От чудовища исходило неяркое бледное свечение. Такое свечение бывает у луны вскоре после восхода. Монстр слегка покачивался в полете так, как покачиваются на ветру мыльные пузыри, выпущенные ребенком.

Нерожденный плыл к Вартлоккуру. Это был светящийся шар примерно двух футов в диаметре. Внутри шара нечто горбатое и скорчившееся… Вскоре стало заметно, что под полупрозрачной оболочкой скрыт зародыш. Зародыш гуманоида… Ничего человеческого. Или очень далекий от того, чтобы быть человеком.

Открытые глаза зародыша встретились взглядом с Рагнарсоном. Браги лишь ценой нечеловеческих усилий подавил поднявшуюся в нем волну ненависти. Ему хотелось броситься на монстра с мечом, бросить в него камень, уничтожить гнусное, злобное создание, убившее его Фиану.