И после обнародования Декларации прав военнослужащих 15 мая 1917 г. Гурко подал Верховному главнокомандующему и министру-председателю Временного правительства рапорт о том, что он «снимает с себя всякую ответственность за благополучное ведение дела». Генерал справедливо считал, что политика новых властей ведет к гибели армии, и не хотел быть свидетелем и участником крушения дела, которому отдал всю свою жизнь. Еще в период подготовки этого документа он писал: «…предложенные правила совершенно несовместимы с жизнью войск и военной дисциплиной, а потому их применение неминуемо приведет к полному разложению армии…»

Доводы Гурко и других видных генералов успеха не возымели. 22 мая Василий Иосифович был смещен с должности и отправлен в распоряжение Верховного главнокомандующего с запрещением занимать должности выше начальника дивизии. Закончить войну в той же должности, в какой он ее начал, было оскорблением для боевого генерала. Причем его права были нарушены даже исходя из содержания норм Декларации прав военнослужащих.

На этом злоключения Василия Иосифовича не закончились – 21 июля 1917 г. он был арестован «за переписку» с бывшим императором Николаем II (в реальности существовало единственное письмо) и помещен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, но, правда, вскоре освобожден. Заключением (произведенным с нарушением закона) в место нахождения политических преступников активного генерала пытались нейтрализовать как представителя разумной военной оппозиции разрушительным действиям Временного правительства.

А 14 сентября 1917 года В. И. Гурко был уволен со службы и выслан через Архангельск за границу. Первоначально изгнанник прибыл в Англию, впоследствии жил в Италии, активно участвуя в деятельности эмигрантского сообщества. В последний период жизни в Василии Иосифовиче проснулся талант писателя-мемуариста. Он писал в журнале «Часовой», являлся автором мемуаров. Скончался в Риме.

Как боевой генерал Великой войны В. И. Гурко последовательно прошел путь от должности начальника дивизии (1-й кавалерийской), командира корпуса (6-го армейского), главнокомандующего армией (5-й, Особой), главнокомандующего войсками фронта (Западного). Важным этапом его карьеры было занятие поста начальника штаба Верховного главнокомандующего.

В. И. Гурко придавал большое значение человеческому фактору на войне, проводил работу с личным составом вверенных ему войск. Забота о подчиненных у генерала сочеталась с качествами «отца-командира». Так, приказы Василия Иосифовича в период боев 1915 г. у Воли Шидловской регулярно обращают внимание подчиненных ему генералов на снабжение и довольствие своих бойцов.

Решительность Гурко-полководца проявлялась в самых различных обстоятельствах. Активность отряда в бою у Маркграбова позволила получить важные оперативные сведения. Ответственное решение генерала оборонять стык 1-й и 10-й армий в ходе Первого сражения у Мазурских озер привела к сковыванию двух германских кавалерийских дивизий. Тот факт, что по собственной инициативе Василий Иосифович атаковал наступающую германскую армию во фланг в период Днестровского сражения, помог выиграть бой у Журавино.

Генерал стремился беречь вверенные ему войска – иллюстрацией тому его требование свернуть операцию у Воли Шидловской, а также артподготовки без пехотных атак в 6-м Ковельском сражении.

Как хорошего тактика В. И. Гурко отличали глазомер и верное понимание обстановки. Его войска грамотно маневрировали, сочетая огневой бой с атакой, умело взаимодействовали артиллерия с пехотой и кавалерией. Кампания 1916 г. стала свидетельницей новых тактических приемов, созданных Гурко. Василий Иосифович не боялся ответственности, ставя решение боевой задачи выше сохранения хороших отношений с начальством.

Как стратега Василия Иосифовича характеризуют два обстоятельства. Во-первых, когда в период начала боев у Воли Шидловской он смог увидеть не только причины и последствия наступления противника, но и сущность его оперативного маневра в период осуществления «Зимних стратегических Канн». Во-вторых, в период нахождения на посту начальника штаба Верховного главнокомандующего он разработал стратегически верный план кампании 1917 года – лучший из всех планов кампаний русской армии в годы Первой мировой войны.

14 июня 1868–17 сентября 1919

Владимир Иванович Селивачёв родился в потомственной дворянской семье Санкт-Петербургской губернии. Предки Селивачёва состояли на военной службе еще в XVIII в., отец будущего генерала был участником обороны Севастополя в Крымскую войну. По семейной традиции Владимир выбрал военную стезю. В 1886 г. он окончил Псковский кадетский корпус, а в 1888 г. – Павловское военное училище, причем в училище был портупей-юнкером и старшим портупей-юнкером. Свою армейскую службу он начал в рядах 147-го пехотного Самарского полка. Отслужив положенные три года в строю, он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба – элитное высшее военно-учебное заведение дореволюционной России. Селивачёв окончил академию по 1-му разряду в 1894 г., однако к Генеральному штабу причислен не был… из-за необычайно вытянутой формы головы. Сам он говорил об этом эпизоде биографии: «Я в академии им всем и насолил. Кончил первым. Но все же трудно поверить, из-за формы головы меня не перевели по Генеральному штабу… Много мне эта моя голова хлопот в жизни причинила…»

Сослуживец Селивачёва, офицер-генштабист М. Н. Архипов, вспоминал: «Это был замечательный человек и выдающийся военачальник. О нем необходимо сказать несколько слов… Передо мной стоял небольшого роста, худощавый человек с большой бородой, бакенбардами и невероятного фасона головой. Голова уходила вверх острым клином; это была сахарная голова и, когда генерал одевал фуражку, то верхняя, острая часть головы выпирала кверху через эту фуражку. Я был предупрежден о его внешности, но невольно взглянул на голову. Этот физический недостаток не повредил его мозги, а скорее обострил их. Умный, строгий взгляд его карих глаз, живость характера, горячая преданность военному делу, настоящий feu sacré («священный огонь») и большая требовательность к своим подчиненным делали его выдающимся военным учителем».