Он помедлил с ответом.

— Что ж, я расскажу, если вы поедете.

— Логично.

— Это фотография.

— Какая?

— Его жены.

Мерели вдруг показалось, что кровь в ее венах превратилась в ледяную воду. По всему телу прошел озноб. Она не сумела справиться с дрожью. Словно со стороны, девушка услышала свой голос:

— Где она?

— У него на столе. В его спальне.

— И как, по-вашему, я раздобуду ее?

— Скажите Мэгги, что он послал вас.

— А ей не покажется это странным?

Он слабо улыбнулся:

— Люди, которые знают Текса, должны научиться принимать все, что он делает, странно ли это для них или нет.

— Понятно.

Расти принялся объяснять, как найти ферму в Черри-Ридж. Мерели слушала, так и не признавшись, что бывала там. Она не знала, говорили ему об этом Текс или Майк. Когда Расти ушел, она вернулась к больному. Текс лежал с открытыми глазами и выглядел получше. Мерели потрогала его лоб. Он еще был горячим. Не говоря ни слова, она дала ему две таблетки аспирина, которые нашла у себя в сумочке, потом смочила холодной водой салфетку и положила ему на лоб.

— Зачем ты все это делаешь? — еле слышно произнес Текс.

— Потому что у тебя жар. Как самочувствие?

— Не очень плохо.

— И ты все еще возражаешь против того, чтобы я отвезла тебя в больницу?

— Возражаю.

— Тогда я съезжу в город за бинтами. Надо сменить повязку.

— Ладно. Наверное, это надо сделать.

— Надо. Я недолго.

— Хорошо.

Мерели повернулась, чтобы уйти, но Текс удержал ее за руку.

— Ты очень милая девочка, — сказал он.

Она улыбнулась:

— Спасибо.

— Как бы я хотел, чтобы ты не была влюблена в этого своего доктора.

— Но я люблю его.

— И он тебя тоже любит?

— Да, любил.

— Ты имеешь в виду… все изменилось?

— Не знаю.

— Из-за меня?

Девушка отвернулась, чтобы он не увидел мгновенно набежавшие на глаза слезы.

— Нет, конечно нет, — солгала она. — Ну пока. Я буду примерно через полчаса. И сделаю тебе обед. — И она заторопилась по узкому коридору, прежде чем он успел сказать еще что-нибудь.

Когда Мерели вернулась, Текс спал. Она осторожно положила ладонь ему на лоб. Жар спал. Девушка тихонько прошла на кухню. На полке нашла банки с консервированными супами. Выбрала куриный бульон с рисом, отыскала кастрюльку и разогрела суп. На глаза ей попалась коробка с соленым печеньем, и она выложила несколько на тарелку. Холодильник не блистал изобилием: несколько банок пива, паштет и открытый пакет молока. Мерели отметила, что на обратном пути из поместья надо бы купить что-нибудь из еды.

Ей не удалось найти ни подноса, ни суповых тарелок. Бульон она налила в кофейную кружку и вернулась в спальню. Текс открыл глаза:

— Привет. Я подумал, что кто-то снаружи шумит.

— А я шумела? Я старалась все делать тихо.

Она поставила на прикроватный столик кружку с бульоном и тарелку с крекерами, взбила подушки так, чтобы он смог сесть прямо. Потом уселась рядом и стала кормить его с ложечки бульоном. Текс съел первые несколько ложек, потом взмолился:

— Не надо кормить меня, словно я ребенок. Не могу я просто выпить это? Одна рука у меня действует.

Мерели безропотно отдала ему кружку, потом подвинула ближе тарелку с крекерами, чтобы он мог брать их самостоятельно. Покончив с едой, Текс умиротворенно улыбнулся:

— Как хорошо! Я, оказывается, проголодался.

Мерели взяла пустые кружку и тарелку.

— Расти не кормил тебя завтраком?

— Нет. Надо думать, забыл. Он-то ест на ипподроме.

— Ну что ж, — заметила девушка, — наверное, он не подумал, что ты голоден. А теперь я сменю повязки, потом ненадолго уеду. С тобой ведь все будет в порядке, правда?

— Не сомневайся. А куда ты собираешься?

— Ну… я подумала, надо бы кое-что прикупить. К ужину ты наверняка снова проголодаешься.

Он помолчал, внимательно глядя на нее, потом признался:

— Ты здорово со всем справляешься. Мне никогда не нравились женщины, которые суетятся вокруг меня. Но ты другая. Ты не суетишься. Просто спокойно делаешь то, что необходимо.

Она разбирала медикаменты, купленные в аптеке.

— Может, быть медсестрой — мое призвание.

— Так и есть. И мне это нравится.

Мерели ничего не ответила, просто принялась снимать старую повязку. Она промыла рану, с радостью отметив, что та не воспалилась. Значит, жар был вызван чем-то другим, не очень серьезным, иначе не прошел бы так быстро.

Пока Мерели обрабатывала рану, Текс молчал, девушка — тоже. Когда он хотел, мог быть очень хорошим пациентом.

— Ну вот, — сказала Мерели, закончив. — Теперь, пока меня не будет, можешь вздремнуть. Или хочешь что-нибудь почитать?

— Я посплю. Или просто подумаю.

Мерели не смогла удержаться от улыбки.

— А ты хороший мыслитель?

— Лучший. Хочешь знать, о чем я стану думать?

— Ну расскажи, если хочешь. — Мерели принялась складывать и убирать бинты и лекарства.

— Я буду думать о тебе.

Она почувствовала, как жарко вспыхнули ее щеки.

— Ну, звучит не слишком волнующе.

Текс улыбнулся:

— Меня это очень волнует.

Она подошла к двери.

— Тогда думай о чем-нибудь другом. Тебе нельзя волноваться. Доктор сказал — «полный покой».

— К дьяволу доктора.

— Ну-ка, ну-ка, поспокойнее, — пожурила его Мерели, но потом, не выдержав, улыбнулась: — Будь молодцом. Я вернусь как можно быстрее. — И прежде чем он успел что-либо возразить, заторопилась по узкому коридору в гостиную, вышла из трейлера и заперла за собой дверь.

До поместья Текса Мерели добиралась дольше, чем ожидала, — впереди шла колонна больших грузовиков, и она не могла ехать быстро. А свернув на проселочную дорогу, отходящую от шоссе, оказалась среди стада коров, медленно бредущих в ту же сторону.

Когда девушка наконец подъехала к владениям Текса, часы на приборной доске показывали половину третьего. Она остановила машину у дома и вышла. Прежде чем Мерели успела постучать, дверь открыла упитанная женщина средних лет с седеющими каштановыми волосами, круглым загорелым лицом и голубыми глазами: