Шампанское мгновенно исчезло из ее бокала, я же из своего отпила лишь половину, когда мне на талию вновь легла потная ручонка:

– И кто ж вас так обидел, девочки? Какие мудаки? Давайте пожалею. Могу обеих…

– Нет, спасибо, – я, уже не скрывая отвращения, снова отпихнула его руку и сползла с барного стула. – И я пошла. Лен, ты со мной?

– Куда-а-а? – прохныкала подруга.

– Домой. Завтра на работу рано, – черт, а язык-то уже совсем заплетается!

– Я не пойду, – решительно тряхнула головой Лена. – Посижу еще… Вон, шампусик еще не выпитый…

Я была не в состоянии ее уговаривать. Да и Лена, в конце концов, взрослый человек… Пойду.

– Сдачи не надо, – я бросила на стойку крупную купюру.

– Пока, – протянула Лена.

– Позвони, как приедешь домой, – все же проявила я напоследок заботу.

– Постараюсь, – отмахнулась та и повернулась к спонсору шампанского. – Может, еще шоколадочку, а?

Я же стала осторожно продвигаться к выходу из бара. Земля предательски качалась и пружинила, фокус зрения потерял четкость… Кошмар! Ненавижу такое состояние, поэтому и выпиваю редко. Что-то меня совсем развезло… Это на голодный желудок, да без привычки. Домой, срочно, домой…

Такси оказалось поблизости. Я сразу плюхнулась на заднее сидение, назвала свой адрес и откинулась на спинку. Все вокруг кружилось даже с закрытыми глазами. Еще и духота в машине… Укачивает. Меня замутило. Нет, только не это…

– Откройте, пожалуйста, окно, – попросила я водителя.

Тот глянул на меня через зеркало заднего вида, но окно приоткрыл.

– Приехали, – выдернул меня из болезненной дремы его голос. – Давай две тысячи и выходи…

– Какие две тысячи? – попыталась я возмутиться, но кошелек достала. – У меня нет таких денег.

Я распахнула дверцу и чуть не упала, подвернув каблук.

– Черт! – громко ругнулась я.

– Эй, деньги давай! – выскочил следом за мной водитель.

Он стал меня раздражать. Еще один мудак!

– Да забирай ты все, сколько есть, – я раскрыла непослушными пальцами кошелек и выгребла все купюры, что там были. – На… Только отстань…

– Но здесь только пятьсот! – а он, кажется, начал злиться.

– Сори, – я виновато взмахнула руками – и чуть не упала, потеряв равновесие.

Точнее, все-таки упала, но только в чьи-то объятия.

– Я заплачу, не нервничай, мужик, – раздался уж больно знакомый голос.

И аромат туалетной воды тоже какой-то знакомый.

– Вкусненький запах, – пробормотала я, утыкаясь носом в мужскую шею. – Мне нравится.

Я подняла голову и увидела небритую щеку. Затем встретилась взглядом с карими глазами. В них читался упрек. И еще что-то… непонятное. Точнее, невероятное. Но мне, должно быть, показалось. Я же сейчас не в себе… Пьяненькая.

– О, сосед, – протяжно выдохнула я. – Давно не виделись…

– И не говорите, – он перехватил меня поудобнее за талию и развернул к подъезду. – Идемте…

– Куда? – не поняла я.

– Домой.

– К вам или ко мне? – меня вдруг пробрал смех.

– Решим на месте.

– О-о-о, даже так… – я снова хихикнула. Но веселье длилось недолго. – Ой, что-то меня мутит…

– Тогда ускорим шаг… Соседка.

Глаза открывались с трудом, когда же мне это удалось сделать, я еще несколько минут пялилась в потолок, пытаясь прийти в себя. И только когда в голове немного прояснилось, поняла: потолок-то не мой. И люстра не моя. Да и утреннее солнце почему-то бьет прямо в лицо, хотя я всегда сплю головой к окну.

Я медленно оглядела комнату: белые стены, темно-серый стеллаж с книгами, огромная плазма с колонками… Диван, на котором я, собственно, лежу – красный. Однотонно-синее постельное белье. Я осторожно приподняла край одеяла и с ужасом обнаружила, что на мне надета не моя футболка. Судя по всему, вообще мужская. Я нервно сглотнула. Пересохшее горло сразу отозвалось болью. Сейчас бы водички…

Но для начала нужно понять, где я. Вспоминай, Милана, вспоминай… Чем закончился вчерашний вечер? Бар был, текила была, мужик какой-то с шампанским… Потом я вроде поехала домой… Да, такси помню… А дальше? Не доехала?

В памяти короткой вспышкой промелькнуло лицо Князева. Нет, быть такого не может. Откуда он мог там взяться вчера?..

Внезапно в комнату проник аромат чего-то жареного… И кофе. Желудок сразу сжался, прося еды.

Ну что, сколько можно лежать? Надо выбираться на разведку. Тем более и уголок задумчивости не мешало бы найти.

Я откинула одеяло, села. Сцепив зубы, переждала болезненную пульсацию в голове и только тогда спустила ноги на пол. Пощупала себя: вроде белье на месте. Уже легче. Осталось разобраться, где остальная одежда. И сумка.

Я еще раз пробежалась глазами по комнате и обнаружила на столике рядом с диваном стакан воды и таблетку шипучего аспирина, а рядом записку: «Выпей меня». Это кто ж такой остроумный? Ну и заботливый, что уж…

Аспирин пришелся кстати, я осушила стакан почти залпом, затем поднялась и осторожно выглянула из комнаты. Коридор какой-то длиннющий… Прихожая большая. О, мои туфли! Отлично, хоть что-то нашлось. Теперь бы платье отыскать. Я пошла дальше на запах еды и звяканье посуды.

А вот и кухня. Двери нет, просто проем. Я заглянула внутрь – и тотчас в ужасе отпрянула, прижавшись спиной к стене. И рот закрыла ладонью, чтобы не заорать. Нет, нет, нет… Это не может быть правдой. И тот мужчина у плиты…

А-а-а-а!

Князев! Как я оказалась в его квартире?! Мамочки, откуда… Почему? Подождите, может, мне все это снится? Алкогольный бред? Я ожесточенно потерла лицо руками, похлопала себя по щекам…

– Вы долго там будете стоять? – раздался голос из кухни. Князева! Точно его!

Но как он узнал, что я стою здесь? Сердце испуганно встрепенулось, а потом я прямо перед собой увидела большое зеркало. В нем отражался Князев со сковородой в руке. И он смотрел прямо на меня.

«Угол падения равен углу отражения, – откуда-то всплыло из закоулков памяти. – Значит, если я вижу его, он видит меня…» И как давно, интересно?

Вот черт… Позорище какое…

– Заходите, – уже строже произнес Князев.

– Доброе утро, Артур Игоревич, – робко произнесла я и попыталась обтянуть футболку пониже, хотя она и без того была мне длинной. – Очень хотелось бы узнать, почему я у вас, а не дома?

– А вы не помните? – он скептически изогнул бровь.

Я судорожно вздохнула и обреченно призналась:

– Нет.

– Повезло, – хмыкнул он.