С самого начала Pz. I – по сути, танкетка – рассматривался немецкими генералами как учебная машина «до того времени, пока не будут готовы боевые танки».

«Никто, конечно, не думал, – вспоминает Г. Гудериан, – что с этими небольшими учебными танками нам придётся в один прекрасный день вступить в бой с противником». Однако так получилось, что к началу Второй мировой войны именно пулемётный «Панцер I» был самым массовым танком Вермахта, он же составлял основу парка немецких танковых войск и во время Французской кампании. На 1 сентября 1939 года в германских войсках имелось 1145 таких машин.

2 августа 1934 года умер президент Веймарской республики фельдмаршал Гинденбург. Через час после его смерти нацистское правительство издало указ о слиянии постов президента и канцлера. Армия была приведена к присяге с клятвой верности лично Адольфу Гитлеру. Он официально стал «фюрером и канцлером германской нации». Ряд фирм получил задание на проектирование 10-, 15– и 20-тонных танков. В 1935 году Гитлер денонсировал Версальский договор и публично объявил о создании танковых частей.

Вслед за этим национал-социалисты приступили к реализации своего четырёхлетнего плана.

В СССР под фанфары и здравицы делегатов съезда «победителей» началась вторая пятилетка, целью которой ставилось ещё больше усилить Страну Советов, «как опорную базу мировой пролетарской революции».

Итак.

«Мобилизационный» танк Т-34 массой 4,7 тонны был разработан ещё в 1932 году. Он представлял собой практически копию машины Т-37, только не плавал. С другой стороны, танк имел более простую конструкцию, усиленную до 10 мм броневую защиту, приличную подвижность, двигатель в 70 «лошадей» и в перспективе (опытный образец имел один пулемёт) более мощное, чем у «плавунца», вооружение – 20-мм автоматическую пушку. В случае войны на автомобильных заводах страны из освоенных агрегатов предполагалось развернуть его массовое и дешёвое производство. Однако в конце 1934 года работы по подготовке к производству «мобилизационного танка» на заводе АМО-ЗИС были полностью прекращены.

Провалилась и затея повысить «оперативную подвижность» плавающих танков. Изначально их переброску предполагалось осуществлять в кузовах грузовиков, но освоить производство подобных грузовиков отечественная промышленность не смогла. Тогда было принято решение о разработке под индексом Т-43 плавающей машины с колёсно-гусеничным ходом, предназначенной для оснащения «разведподразделений мотомехвойск». Делали её на конкурсной основе сразу два предприятия – ленинградский завод № 185 имени Кирова и московский № 37 имени Орджоникидзе. Первый проект разрабатывался инженерами Зигелем, Симским и Максаковым под руководством Гинзбурга, второй – конструкторами Сазоновым, Брусенцовым, Козыревым, Зориным под водительством Астрова. В качестве двигателя предполагалось использовать мотор «Форд V-8», производство которого осваивал ГАЗ.

Оба танка были собраны к весне 1935 года, оба – с мотором ГАЗ-АА (поскольку тот «Форд» упорно не осваивался, использовали другой «Форд»), установленном поперёк корпуса в кормовой части, одинаковой бронёй толщиной 4 – 10 мм и пулемётом ДТ во вращающейся башне.

Т-43-1 представлял собой машину весом 3,6 тонны. Ходовая часть состояла из трёх пар опорных катков большого диаметра, двух ведущих и двух направляющих колёс, трансмиссию заимствовали у грузовика ГАЗ. Для движения по воде вместо гребного винта использовались поперечные лопасти на ведущих колёсах.

Танк москвичей – Т-43-2 – весил 3,7 тонны, имел аналогичную ходовую часть, традиционный гребной винт для движения на плаву и турель для зенитного пулемёта на крыше башни.

Испытания показали, что обе машины одинаково непригодны для принятия на вооружение. Обе были чрезвычайно сложны по устройству, дороги в производстве и ненадёжны в эксплуатации. Кроме того, имелись и индивидуальные недостатки: первый образец плохо плавал, второй – не желал ездить на колёсах. Впрочем, бесперспективность этого направления конструкторы понимали ещё на стадии получения задания на проектирования. Поэтому в конце 1935 года работы по плавающим колёсно-гусеничным танкам были окончательно свёрнуты.

Однако ещё до принятия этого решения коллектив Астрова в инициативном порядке проработал вариант гусеничной машины на базе Т-37А, которая была бы надёжнее, имела бы больший запас хода и плавучести, и к июню 1935 года изготовил первый образец.

Новый танк по компоновке повторял Т-37А, только место механика-водителя теперь сдвинули к правому борту, а башню – к левому. Он имел более широкий корпус, зато без надгусеничных поплавков, сохранил почти такой же вес, идентичное бронирование, двигатель и трансмиссию от автомобиля ГАЗ-АА, конструкцию башни и вооружение – 7,62-мм пулемёт ДТ. Небольшим изменениям подверглась ходовая часть, в которую добавили дополнительную пару поддерживающих катков, дифференциал заменили бортовыми фрикционами и упростили конструкцию тележек.

29 февраля 1936 года танк под индексом Т-38 приняли на вооружение Красной Армии взамен Т-37А, серийное производство началось в марте 1937-го. Машина стоила значительно дороже, чем Т-37А, и, как показал опыт эксплуатации, тонула охотнее и чаще. Уже осенью 1937 года танк Т-38, ввиду множества выявленных в процессе эксплуатации дефектов, был объявлен небоеспособным и его приёмка была ограничена.

Всего за шесть лет в войска поступило около 4000 плавающих машин.

Танки Т-37А и Т-38 состояли на вооружении до начала войны с Германией и использовались в качестве разведывательных. В частности, в 1937 году в штат механизированного корпуса входило 67 танков Т-37. Имелись они и в штате танковых батальонов стрелковых дивизий и в разведротах отдельных танковых бригад (штат танковой роты – 22 машины). Один из двух эскадронов механизированного полка кавалерийской дивизии был укомплектован 30 плавающими танками. Накануне войны танковый полк из 50 единиц Т-38 входил в штат воздушно-десантных корпусов.

Советские танки-амфибии участвовали в боевых действиях в районе реки Халхин-Гол (из имевшихся в наличии 22 единиц были потеряны 17), во время Освободительных походов в Западную Белоруссию и Западную Украину (когда выяснилось, что при движении вне дорог «плавунцы» отстают от «пешего пехотинца» и теряют гусеницы), в период войны с Финляндией. Они не оправдали себя ввиду недостаточной проходимости, манёвренности, малого запаса плавучести, слабой бронезащиты и вооружения. Уже в Финской кампании Т-37 и Т-38 использовались главным образом для охраны штабов, подвоза боеприпасов, эвакуации раненых, в качестве тягачей и для связи.

В работе остальных КБ до 1937 года генеральной линией также оставался перевод существующих боевых машин на двойной движитель.

Проблемой «приспособления» танка Т-26 к передвижению на колёсах ещё с 1932 года занимался коллектив самородка Дыренкова, однако его проект признали сложным и неграмотным.

В академии моторизации и механизации под руководством М. Данченко в 1933 году разработали проект КТ-26 с пятискоростной коробкой передач и ходовой частью с тремя парами опорных катков вместо четырёх, сочетавшей колёсный и гусеничный ход. Проект был отвергнут даже без изготовления опытного образца.