– Владик, почему ты такой грустный? – жеманилась прелестница.

Девушка была красивой и очень молодой. Наверняка она могла бы посоперничать за престижное звание «Мисс». На сцене она выглядела бы загадочной и недосягаемой. А сейчас он мог мять ее тело, сколько хотел. За все уплачено. Сколько же ей лет? Восемнадцать, от силы двадцать. Кожа на лице неправдоподобно гладкая и чистая, и никакого намека на будущие морщины.

– Если бы я рассказал о всех своих переживаниях, ты бы наверняка приняла бы меня за сумасшедшего, – попробовал отшутиться Варяг.

Варяг видел, что Ангелу давно наскучило застолье и он готов перейти к следующему этапу развлечений.

– Пойдем, оставим их вдвоем, – потянул он девицу за руку.

Уже у самых дверей его остановил голос Ангела:

– Владик, здесь по соседству комната. За нами приедут завтра.

Варяг кивнул и прикрыл за собой дверь. Несколько раз он ловил на себе настороженные взгляды Ангела. Может, они ему не доверяют, но ведь его жизнь вся на ладони. А может, они просто хотят, чтобы задуманный ими эксперимент проходил в более стерильных условиях? Только этим можно объяснить, почему они запретили ему увидеться со Светой.

Комната была уютной, с зелеными обоями, как и зал. Кроме небольшого стола здесь еще был и диван с кушеткой. Варягу сейчас хотелось одного: чтобы его не трогали. Он разжал объятия девушки и стал раздеваться.

– Я лягу здесь, – кивнул он в сторону кушетки.

– А разве мы ляжем отдельно? – искренне удивилась девушка. Для нее это было сюрпризом, она привыкла отрабатывать деньги честно. – Я тебе не понравилась? – Она вздернула подбородок и сразу стала похожа на девочку-подростка. – Что же во мне не так?

Варяг внимательно посмотрел на нее и неожиданно для себя спросил:

– Ты с родителями живешь?

– С дочкой, – машинально ответила она и спохватилась: – А что, это имеет какое-нибудь значение?

– Да нет, – пожал плечами Варяг, удивленно ее разглядывая. – Сколько же лет твоей дочке?

Девушка сразу помягчела, улыбнулась:

– Четыре годика.

– Четыре? А тебе?

Она торжествующе посмотрела на него:

– Двадцать три.

Варяг хмыкнул:

– Выходит, я ошибся… Я думал, тебе лет восемнадцать, ну от силы двадцать. И, хотя это тоже не возраст, выглядишь ты значительно моложе.

– Спасибо, мне все так говорят.

Варяг бросил рубашку на стул, неторопливо стал стягивать брюки.

– А как тебя зовут-то? – спросил он.

– Ирина. – Она с интересом его разглядывала. – А что это такое у тебя на груди?

Он мысленно чертыхнулся, вспомнив про наколку.

– Да так… в детстве баловались, – сказал он и увидел, как недоверчиво сузились ее глаза:

– Это воровская наколка.

Варяг улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза:

– Разве я похож на вора?

Немного подумав, она отозвалась:

– Не похож.

Смешно, по-собачьи наклонив голову набок, она продолжала его разглядывать. Варяг лег на кушетку. Помолчав, спросил:

– Тебе нравится твоя… работа?

Она снова задиристо посмотрела на него:

– Работа как работа. Не хуже других.

Он вдруг расхохотался. Ирина обиженно спросила:

– Ты чего?

– Какая ты… забияка.

Она фыркнула, потом тоже рассмеялась:

– Я всегда такой была. В школе вечно с синяками ходила… А ты?

– Что – я?

– Ты – забияка?

Он задумался.

– Пожалуй.

Он даже залюбовался теперь девушкой. Она была совсем другая, живая, что ли. Сидела, поджав ноги, на кушетке и хохотала сама над собой, как девчонка.

– Иди сюда, – вдруг позвал Варяг.

Она, продолжая улыбаться, встала с дивана и, смешно прихрамывая на своих длинных ногах, подошла к нему. Снова фыркнула, пояснив:

– Отсидела ногу.

– Какую? – заинтересовался он.

– Левую.

– Ну, давай сюда свою бедную ногу, сейчас мы ее приведем в порядок.

Он осторожно снял с нее чулки с кружевами наверху и прикоснулся пальцами к шелковистой коже ноги.

– Здесь чувствуешь? – напустив на себя строгость врача, спрашивал он. – А здесь?

– Чувствую… – отзывалась она, и голос ее становился все тише. – И здесь чувствую.

Он слышал, как сбивается ее дыхание, его руки двигались все смелее. Одним движением девушка скинула платье, и он увидел, что под ним на ней надеты только черные узкие трусики. Глядя на ее вздрагивающий плоский живот, торчащие вверх тугие груди с затвердевшими горошинами сосков, Варяг почувствовал, как долго сдерживаемое желание заставляет его тело напрягаться. Почти грубо схватив ее за волосы, он притянул девушку к себе и припал губами к ее горячему рту.

Медведь внимательно слушал Ангела. Первая часть операции прошла именно так, как они задумывали. Медведь сосредоточенно рассматривал фотографию Варяга и не узнавал его. Это был совершенно другой человек.

– У него остались на лице шрамы?

– Честно говоря, я этого не заметил, – отвечал Ангел. – Доктор сказал, что останется один под подбородком, но он практически не будет виден.

– Это хорошо. Особые приметы ему совершенно не нужны. Наколки вывели?

– Все перстни на его пальцах вывели. Не осталось даже точки, но доктор сказал, что с наколкой вора в законе Варяг расставаться не захотел. Он убедил его, что наколки не будет видно даже в том случае, если он расстегнет на рубашке верхние пуговицы. Доктор звонил. Я согласился.

Медведь улыбнулся. Ему определенно этот парень нравился все больше. Если он и посмел ослушаться, то только потому, что не хотел нарушать воровской кодекс, который был для него превыше любой молитвы. Да, им нужен именно такой человек.

– Как обстоят дела с его кралей?

– Она исчезла. Мои люди искали ее у родственников, подруг, но так и не нашли.

– Не забывайте, что одна маленькая оплошность может стоить большого дела.

– Мы помним об этом, поэтому ни на минуту не прекращаем поиски.

– Естественно, об этом не должен догадываться Варяг, иначе мы не сможем убедить его работать дальше. Все должно выглядеть естественным: она должна отравиться грибами, попасть под поезд. Думаю, здесь мне не нужно будет вас инструктировать.

Медведь не любил менять свою обстановку, поэтому годами в его комнате были одни и те же кресла, картины на стенах, казалось, что даже бутылки в баре стояли на своих местах. Однако Ангел знал, что это не так: его коллекция пополнялась постоянно и включала в себя лучшие напитки мира. Но все знали, что из этого огромного количества напитков Медведь предпочитал только «Русскую водку».