Джона следовал за Эммой, которая прошла сквозь зону гостиной и столовой и остановилась у той самой двери в прачечную. Как в настоящем лофте, здесь было всего три двери: одна из них как раз и вела в прачечную, а две другие – в хозяйскую и гостевую ванные комнаты. Даже если бы той ночью он и хотел уложить ее в постель, он бы просто не смог – повсюду были люди. Так что, по сути, прачечная была единственным возможным вариантом.

Мгновение поколебавшись, Эмма потянула за дверную ручку. Неужели она действительно по своей воле возвращается к месту преступления? Он привел ее сюда с определенными намерениями, конечно – но в этот раз ему все же хотелось бы использовать кровать.

Она сразу направилась к стиральной машине и провела рукой по той самой поверхности, на которую он тогда ее посадил. Затем повернулась, прижалась к ней спиной и посмотрела на него с лукавой ухмылкой:

– Та ночь была…

Безумной? Сумасшедшей? Неповторимой? Потрясающей?

– …незабываемой.

Джона сделал шаг, сокращая расстояние между ними:

– Что правда, то правда. Каждая минута, проведенная с тобой, навечно записалась в мою память. Каждый твой вздох, каждое движение.

Эмма издала знакомый звук – практически не громче, чем вздох. Он помнил это. Она сделала точно так же, когда он приподнял ее юбку и мягко положил руки ей на бедра.

Он подошел еще ближе, думая об этом. Каждая клетка его тела дрожала от возбуждения. Кровь бросилась ему в лицо, громко застучало в ушах.

– В эти несколько месяцев я почти ни о чем не думал, кроме того, чтобы снова увидеть свою девушку-бабочку и сжать ее в объятиях.

Эмма смотрела на него, когда он подошел к ней вплотную и обвил руками ее талию. В этот раз она не стала сопротивляться. Наоборот, прижалась к нему и прикоснулась к ткани его рубашки.

– Я тоже много думала об этом. О том, что бы я стала делать, если бы снова встретила того прекрасного незнакомца.

– Ну и какие у тебя идеи? – Джона лукаво улыбнулся, наклоняясь над ней и снова прижимая ее к стиральной машине.

– Кое-какие есть. – Эмма положила ладонь на тыльную сторону его шеи и притянула его к себе.

Когда их губы встретились, Джона вдруг сообразил, что в первый раз целует Эмму, зная, кто она такая. Он забеспокоился, не будет ли этот поцелуй испорчен теми ожиданиями, которые образ таинственной незнакомки налагает на простую смертную женщину. Но как только он прикоснулся к ней, то сразу об этом забыл. Ее запах, ее прикосновение, ее тепло в его руках – все это вместе вызывало ту самую мощную волну желания, которую он так хорошо помнил. Теперь головоломка наконец сложилась – раньше многое в ней казалось ему знакомым, но он не понимал почему, а теперь он знал правду. Все наконец встало на свои места.

Он прижал ее крепче к себе. Ее движения не были такими решительными, как той ночью, но тут, скорее всего, дело было как раз в текиле. Да, алкоголь сделал ее решительной и безудержной, но сейчас, держа ее в объятиях, Джона понял, что это было не то в ней, по чему он так скучал. Эмма ошибалась, думая, что он не будет желать ее такой, какая она есть. Он погладил ее по бедрам, а затем его рука скользнула вверх по гладкой ткани ее наряда, и он положил ладонь ей на грудь. Он воспользовался тем, что ворот был низким, и забрался под чашечку ее бюстгальтера без лямок, пока не добрался до соска.

В прошлый раз ему не удалось взглянуть на ее грудь. Если уж он о чем и жалел в той ночи, так это о том, что им пришлось торопиться. Не было ни времени, ни места для того, чтобы по-настоящему насладиться друг другом, и в процессе их одежда по большей части оставалась на своих местах.

Но не сегодня.

Он отступил на шаг и сделал глубокий вдох, опершись руками на стиральную машину, чтобы Эмма не двигалась с места, пока он не придет в себя.

– Что случилось? – тихо спросила она.

– Абсолютно ничего.

– Тогда почему…

Джона помотал головой, прерывая ее на полуслове. Он заглянул ей в глаза и увидел обиду и недоумение. Неужели она думает, что он остановился, потому что не хочет продолжать? Ничто не могло быть столь далеким от истины, как это.

– Эмма, я не собираюсь второй раз заниматься с тобой любовью на стиральной машине. На этот раз я хочу сделать это по-человечески. Мы разденемся, и я буду целовать каждый сантиметр твоего тела, чтобы ты дрожала от удовольствия. Ничего не случилось. Я просто не хочу позволить своему возбуждению нарушить мои же собственные планы.

– Тогда ладно. – Эмма посмотрела на него и слегка закусила нижнюю губу. Вставая со стиральной машины, она снова пробежалась пальцами по его шее и притянула его к себе: – Я полна решимости увидеть твою кровать.

Как бы ни тревожилась Эмма, когда Джона так смотрел на нее, тревога отступала. Его взгляд был таким пронзительным, что Эмма немедленно поверила в то, что он действительно выполнит все, что обещал, и еще кое-что добавит сверху. Она сходила с ума от желания немедленно это проверить.

Джона взял ее за руку и повел обратно в главную часть лофта. И там, у дальней стены, Эмма сразу увидела огромную кровать – в отсутствие гостей она бросалась в глаза. Кровать стояла в небольшом углублении между стеной ванной комнаты и шкафом для одежды, чтобы, несмотря на общую открытость пространства, создать некоторый уют. Мягкое бархатное черное изголовье прилегало к стене из красного кирпича, а одеяло, как и многое другое, было серебристого металлического цвета.

Эмма не могла оторвать глаз от кровати. Это был тот момент, о котором она мечтала и которого так боялась. Разве та безумная ночь, которая жива в воспоминаниях каждого из них, может повториться? Дэвид говорил ей, что в постели она бревно. Но Эмма вовсе не хотела, чтобы Джона так о ней думал. Ей хотелось снова быть для него той прекрасной незнакомкой, которая его впечатлила. С другой стороны, не лучше ли, чтобы он увидел ее такой, какая она есть на самом деле?

Перед самой кроватью Джона остановился и обнял Эмму за талию:

– Перестань.

– Перестать что?

– Перестань беспокоиться. Может быть, текила на той вечеринке помогла тебе именно с этим: ты перестала размышлять и просто отдалась моменту.

А ведь это вполне могло быть правдой. Сейчас Эмма настолько волновалась, что почти не могла двигаться. Сейчас перед ней был не таинственный незнакомец, а известный всему миру плейбой-миллионер Джона Флинн. Человек, который встречался с некоторыми известными красавицами мира. Эмма совершенно не могла понять, с чего бы он решил заняться любовью именно с ней. Он конечно же немедленно в ней разочаруется – и от этой мысли Эмма впадала в панику.

Джона, похоже, заметил ее колебания и решил вступить в игру: он нащупал молнию ее комбинезона и расстегнул ее.

– Похоже, мне придется просто заставить тебя потерять способность о чем-либо думать.