Я криво ухмыльнулся.

Злость, дремавшая где-то под утомлением и болью, наконец пробудилась и толчками, как кровь из разорванной артерии, принялась выплескиваться наружу. Нет! Подумать только – меня, взрослого человека, не последнего мага, как какую-то жертвенную овцу принесли на заклание! И кому? Второсортному демону! Пожирателю!

В центре зала все еще сохранялся смутный контур нарисованной мелом фигуры на полу. У одного из ее углов лежал полуобгоревший том. На черной кожаной обложке надпись, стилизованная под старинный шрифт: «Овладение силой».

В древности был такой ритуал Передачи Могущества. Когда вызывали демона – Пожирателя. Тот высасывал силу и кровь у мага и передавал ее немагу. Если мне не изменяет память, во всех книгах утверждается, что первая часть ритуала обычно проходит без затруднений. Пожиратели всегда голодны и откликаются даже на безграмотно проведенные вызовы. А вот расставаться с только что поглощенным могуществом они не спешат… Чаще всего ритуалы завершались чудовищными пожарами. А о том, что кому-то удавалось получить силу подобным образом, ходят только легенды.

Но для магов это всегда заканчивается смертью. Сила магов настолько переплетена с их сутью, что после нападения Пожирателя личность мага полностью разрушается.

Проклятие!

Или везение? Ленка, лишившая меня магической силы, случайно спасла мне жизнь. Пожиратель не учуял во мне мага, а простые люди ему безразличны.

Я стиснул зубы, переживая горячую вспышку внутри. Эх, Ленка, что же ты наделала… Знала, что творишь?

Гнев ушел, впитавшись в усталость, как вода в песок. Губы еще горчили, храня привкус зелья, и только. И раздражало ощущение дыры внутри. Тянущей пустоты. Но оно пройдет… Надеюсь.

А вот кто были эти уроды в плащах? Впрочем, предположить нетрудно. Пусть полиция Белых этим занимается. Мне лично домой пора.

Стуча зубами от, казалось, все усиливающегося холода, я побрел к выходу. Хорошо, хоть догола не раздели. Одежда прежняя, только куртка осталась в Галерее. Но все равно зябко.

Остаточная чужая магия все еще висела в пространстве, как висит в воздухе сигаретный дым в тесной комнате. Я «принюхался», пытаясь угадать обладателя силы, но за ночь характерные метки уже успели улетучиться, а то, что осталось, было безликим и аморфным. Наверное, среди этих безмозглых олухов, позарившихся на чужую силу, нашелся настоящий маг, который вмешался, пока не стало поздно. Или пока Пожиратель вместо меня не отыскал его самого…

За проломом в стене колыхалась нефтяная темнота. Пришлось ориентироваться на ощупь, угадывая направление. Шершавые поверхности, углы… Только бы не какие-нибудь провалы!

Простенькое заклинание может разжечь огонь без спичек. Им владеют даже младенцы, нервируя мамаш. И сейчас, увы, совершенно не владею я. Не говоря уже про ночное зрение…

Вроде пустая комната. Ага, вот, кажется, проход.

Кто-то не поленился забаррикадировать его снаружи, но в спешке преграду соорудил хлипкую, и я почти без усилий опрокинул ее. Тьма слегка разредилась. Обозначился коридор, дальний конец которого был отчетливо светлее.

Я вздрогнул, услышав посторонний и неуместный в этих развалинах звук. Звук повторился. Я сбавил шаг, поколебавшись, вернулся назад и дернул ручку утопленной в нише двери.

Дверь послушно поддалась, и звук усилился. Вне всякого сомнения, это трезвонил мобильный телефон.

Помещение оказалось достаточно обширным и, как и водится в здешних традициях, неосвещенным. Скудного света из коридора хватило, чтобы различить некие растопыренные конструкции, напоминающие вешалки в гардеробе. Собственно, это они и были. Часть повалена, а на тех, что еще стояли, потерянно поникли пальто и плащи. Их владельцы бежали так быстро, что не успели захватить барахло. И не рискнули вернуться позднее.

Понятно. Мне здесь делать нечего, поэтому… Хотя постойте. А не одолжить ли мне у одного из этих идиотов верхнюю одежду? И заодно телефон.

Как раз в этот момент назойливо голосивший мобильник наконец умолк. Вот и ищи его теперь по чужим карманам!

Звук доносился слева, и я, чертыхнувшись, снова погрузился в темноту, спотыкаясь о поваленные вешалки. И тут же почуял присутствие.

Пусть колдовать я пока не могу, но нюх не потерял. Что-то жило там, во мраке. Давнее, но не древнее. Голодное, как все они, но не опасное. Правее… Нет, левее… Дальше… Пальцы наткнулись на шершавую стену – и сразу же кончики обожгло льдом.

Ну надо же! Призрак в гардеробе! Не иначе как слуга, придавленный ворохом шуб, не найдет себе покоя…

Телефон заверещал совсем рядом и так внезапно, что я вздрогнул, ругнулся и сунул руку в карман ближайшего пальто. И попал. Вместе с телефоном посыпалась на пол всякая мелочь.

– Слушаю!!! – рявкнул я, не сдержавшись. На том конце стихло даже дыхание. Кто-то помолчал несколько секунд, затем аккуратно отключился, так и не издав ни звука. Ну и пропади пропадом. Мне все равно не до бесед с посторонними.

Сделав шаг к выходу, я наступил на нечто маленькое и твердое. Подобрал, не задумываясь, и приятно удивился, рассмотрев в ладони массивную и дорогую с виду зажигалку. Ага! Очень кстати…

Огонек послушно затрепетал, согревая ладони. Помещение, казавшееся таинственным, сразу же сузилось и упростилось. Вычурные вешалки, замусоренный пол, мебельные углы… На уголке старинного, изгрызенного жучком столика косо стоит медный подсвечник на пять свечей. Свечи сгорели наполовину, но и того, что осталось, мне хватит.

От света пяти свечей пространство снова расширилось. Из темноты выступили дальние стены, обитые все еще целыми дубовыми панелями, и потолок, затянутый паутиной. На одной из стен сохранилось резное деревянное панно, потемневшее от времени. Как раз там и сгустилась тень.

В общем-то мне и дела не было до призрака. Тем более что и не призрак это был вовсе, а заурядная Тень-на-стене. Беспокойная, но безобидная. Однако сказалась привычка последних дней. Разобрав нагромождения мебели перед панно и раскидав ногами тряпье, я подобрался поближе, принюхиваясь и подслеповато присматриваясь, как крот на грядке. Пустота внутри меня ныла, как лунка от выдернутого зуба, но все равно кое-что я почуял. Пожалуй, даже острее, чем обычно.

Тень шевельнулась и растеклась, обретая человеческие очертания. Трещинки на дереве становились отчетливее и глубже по его контуру. Будто художник небрежными и грубыми штрихами наметил силуэт – некто среднего роста, в непривычной одежде…

Я раскрыл ладонь и осторожно прикоснулся. Будто руку в прорубь опустил. Пальцы сразу же онемели, и восприятие наполнила круговерть чужого воспоминания.

«Кто? – жадно вопрошала тень. – Кто? Кто?! Кто?!!!»

…Свет и голоса. Яркие огни – электрические, не свечи, значит, было это совсем недавно. Послышался смех – не веселый, нет. Какой-то неестественный, слишком взвинченный, нервный. Замелькали лица – искаженные, карикатурные… Костюмы полувековой давности…