Ответы на эти захватывающие вопросы обманчивы, поскольку утверждают, что, по сути, непостижимы только магические обряды, что не так. Тайна выходит за пределы магии. Именно к этой теме обращается аль-Кинди в трактате «О звездных излучениях», который оказал ощутимое влияние на развитие астрологии и поныне беспрестанно цитируется в Интернете. Хотя его арабский вариант был утрачен или затерялся (время от времени его существование даже ставилось под сомнение), эти самые звездные излучения пробились в мир на средневековой латыни.

Феноменом, который непосредственно пробудил любопытство аль-Кинди, было действие на расстоянии — предметы, разделенные пространством, могут серьезно воздействовать друг на друга. Яркие примеры действия на расстоянии находятся у нас под носом. Слова способны углубляться в прошлое и будущее, воскрешать сгинувшие города и отношения. Эффект от них появляется на расстоянии. «Рассуждения… и мольбы, — пишет аль-Кинди, — произносятся людьми, дабы нечто произошло посредством напряжения мысли и желания». Бывает так, что воля одного человека начинает управлять поведением другого. Это опять же вид действия на расстоянии. Звезды осуществляют свое влияние через холод и пустоту космоса. Снова действие на расстоянии. Для нас самое естественное объяснение действия — прямой контакт, когда один предмет влияет на другой непосредственно. Но если происходит действие на расстоянии, никакого контакта нет, это ясно. Что же тогда служит мостом над пропастью между причиной и следствием?

Разбираясь с этими непростыми проблемами, автор трактата «О звездных излучениях» выдвигает некое утверждение и добивается контроля над спорными вопросами с помощью повторов. Его работа не относится ни к физике, ни к метафизике. Тут нечто иное. Ученый предполагает, каким образом действие на расстоянии можно вписать в теорию физики, которой не существовало в те времена, когда аль-Кинди писал свой трактат, и которую он тем не менее мог себе представить.

В своих раздумьях аль-Кинди придерживается старой идеи Аристотеля о том, что изменение во всех своих формах в конечном итоге сводится к перемене места. А перемена места случается, только когда предметы вступают в контакт. Одно бьется о другое, ударяет, сдавливает, расплющивает, рушит, толкает, сдвигает другое, касается другого. Контакт. И после такого удара, сдавливания, расплющивания, разрушения, толчка, сдвига или касания другое каким-то образом меняется. Как же тогда вписать в эту схему влияние звезд, силу слова или тайну молитвы? Каким образом вписать сюда черный глаз, гипнотическое влияние магов или, например, то, как учитель контролирует развитие ученика?

Аль-Кинди приписывает свою теорию, так же как и свой ответ, разным «древним отцам»:

Мысль о том, что планеты играют особую роль в жизни людей, — упрощенная квинтэссенция астрологических учений, которые к VIII веку были уже старыми. Однако последние восемнадцать слов выражают собственную теорию аль-Кинди, ибо именно здесь он говорит, что одна группа небесных тел сообщает свое влияние посредством другой группы небесных образований — звездных излучений. Можно разглядеть оживление потока мысли, которое на Западе приведет к открытию электромагнитного поля и различных теорий социобиологии. Введенные в рамки астрологии и астрономии волевым решением, звездные излучения аль-Кинди обладают теми свойствами, которые требуются для ответа на вопросы, не дающие покоя аль-Кинди. Излучения возникают в планетах; они несут свою силу к Земле в центре Вселенной; и они столь многообразны, как и сами звезды, «поскольку вся работа звезд проистекает через излучения, которые различны — по каждому способному меняться признаку» [77].

Но не только звезды наделены излучениями. На поверхности земли люди, минералы и горы испускают свои излучения: и это в самом деле так, ибо «огонь переносит излучение тепла в окружающую среду, а земля — излучения холода» [78]. С открытием излучения польза от него увеличивается в разы. Вот только аль-Кинди не задумывается, каким образом звездному излучению удается осуществлять свое влияние. А на этот вопрос даже современная наука вряд ли способна ответить.

Какими бы ни были частности его теории, основные идеи трактата «О звездных излучениях» не совпадают с ортодоксальным исламским учением. Действие на расстоянии — это отличительная черта, главный признак магических практик в общем и астрологии в особенности. Но действие на расстоянии существует и для молящегося. И философ, ломающий голову над физическим объяснением силы молитвы, рискует убить душу священного учения. «О звездных излучениях» — книжка опасная. Так, например, в 1277 году епископ Парижский Стефан Тампье был осужден за еретические идеи, схожие с теми, что изложены в трактате.

Подробности личных взаимоотношений аль-Кинди и Абу-Машара утрачены. Ясно только, что Абу-Машар был околдован аль-Кинди. Поразительным доказательством служит то, что, описывая способность разума преодолевать расстояния между людьми, они прибегают к обстоятельствам, которые им обоим хорошо известны. Абу-Машар обращается к аль-Кинди за наставлениями, на какое-то время становится его учеником, и они вместе изучают математику и философию Античности. Раздвигая границы своих познаний, Абу-Машар превращается в образованного человека и становится сначала довольно известным, а потом и крайне влиятельным астрологом. Принял ли он учение о звездном излучении аль-Кинди целиком? Не знаю. Но, по всей видимости, Абу-Машар приобрел нечто более важное — методологический принцип: ни шага без объяснения. И весу в этом принципе гораздо больше, чем может показаться при первом взгляде на данные четыре слова. Под «объяснением» аль-Кинди в теории о звездном излучении понимал физическое объяснение. А под физическим объяснением — схему, в которой никакая сила и никакое влияние не передаются на расстоянии, а Вселенная заполняет промежуточное пространство, просто чтобы функционировать. Тут-то и сокрыта ересь.

Почерпнув у аль-Кинди столь многое, Абу-Машар повторил его и в этом: он окончил свою жизнь атеистом.

Услуги Абу-Машара стоили немало. Работая придворным астрологом у аль-Мутаза, он получал доход с земли в сто динаров, с недвижимости — в тридцать динаров и еще тысячу динаров жалованья. Благодаря таким доходам он стал зажиточным человеком и добился серьезного влияния в обществе [79].

В первые десятилетия IX века Абу-Машара можно было застать за составлением гороскопа индийского принца, увидеть рядом с аль-Мутамидом в военном походе. А как-то аль-Мутамид попросил своих астрологов составить карту, которая должна была раскрыть ту непростую мысль, что посетила его накануне. Оказалось, правитель предавался раздумьям о стельной корове. Абу-Машар и его коллега сумели описать ее теленка. Выдуманная эта история или правдивая, размышлял ли аль-Мутамид о стельной корове или нет, и вообще могут ли воображаемые стельные коровы родить астрологически зримых телят — сейчас, признаться, сказать трудно.