и эта ночь

Как день Аллаха осветит

То, что уже немало лет,

Устроив в сундуке для бед,

Моя душа от всех хранит.

Вчера я видел сон. Во сне

Себя я видел на коне.

Три ангела, взяв под уздцы,

Коня по облакам вели.

Наверно, это были вы.

Молитесь Богу, чтобы я,

Внутри давно сгоревший весь,

Был счастлив там, а что же здесь,

На этом свете бытия,

Пришлось мне испытать,

Я расскажу вам не тая.

Согласны вы всю ночь не спать?

Меня отец мой с юных лет

В страну далёкую отправил.

Чтобы познать ученья свет,

Я жизнь шахзады оставил.

Такой уж нрав был у отца:

Оставил слабого юнца

С одним лишь дряхленьким рабом,

Сказав: «Мой сын, зато потом,

Изведав трудности, нужду,

Пройдя тернистый путь ученья,

Оставив позади мученья,

Вернёшься ты в отцовский кров,

Тебя мужчиной назову!».

Не правда ль, странная любовь?

И каково, судите сами,

Мне, молодому шахзаде,

Едва сводить концы с концами,

Когда отец сидит в венце.

Любил ходить я в медресе

Всегда одной и той дорогой,

Где высился во всей красе

Дворец султана; стражи строгой

На этом не было конце.

Однажды видел я в окне

Девицу с дивными очами.

В другой раз я пылал в огне,

Когда с ней встретился глазами.

Заметишь блеск в её глазах -

Звезды сиянье только прах,

От красоты её ланит

И роза со стыда сгорит,

А рядом с очертаньем губ

И след калама будет груб,

Но с чем сравнить прекрасный стан?

И в кипарисе есть изъян.

Чтоб локоны той пери описать,

Придётся волны океана взять.

Её пречистая краса,

Перед которой слабы речи,

За много лет до этой встречи

Давно уж мучила меня,

Давно уж волновала грудь,

Не мог ночами я уснуть,

Я ждал её и вот скажу:

Её я встретил наяву!

И во второй и в третий раз

Вели мы разговор для глаз.

Однажды ночью, в поздний час,

Я спать не мог, моя душа

Меня на ноги подняла.

И вот стою я у дворца.

Окно… О высший дар Творца -

Она стояла у окна!

«Эй, что не спится, шахзада?

Не ты ли лупишься глазами,

Когда проходишь тут всегда?».

Какими передать словами

Моё волненье, удивленье -

Откуда знает про меня

Аллаха чудное творенье?

Тогда ещё я, молодой,

Не знал, для женщины любой

Не составляет и труда

Узнать откуда и куда

Идёт объект её желаний.

Не прилагая и стараний,

Узнать и имя, род, ну всё,

Что ни касается его.

* * * * * * *

Хоть изнываем в жаркий день -

Страшит прохладою река,

Попробуй, пальцем ног задень -

Как лёд холодная вода,

А окунулся уж сполна -

На берег выходить не хочешь,

Дитём резвишься и хохочешь,

И брызги тучами летят!

Когда был сделан первый шаг,

Рекой любви я был объят.

И стали с нею мы встречаться.

Влюблённых друг, полночный мрак

Ярчайшим днём нам стал казаться.

От этих встреч я возвращался

Не только с радостной душой,

Но и с набитою сумой.

Отец мой в целях воспитанья

Безмерно сделался скупой,

Однако все его старанья

Рассеял дождик золотой.

Он сыпался не с облаков

А в виде толстеньких мешков

При каждой встрече изливался -

Из рук любимых подавался.

* * * * * * *

Когда с той пери я встречался,

Султанской стражи опасался.

Не знаю худших я людей,

Чем при воротах муравей.

Иной, чем ниже власть дана,

Становится тем хуже нравом,

И, обладая птичьим правом,

Душой жесток как сатана.

От них одно я средство знал,

И потому всегда сверкал

В моей руке кинжал булатный.

Да будь он проклят троекратно!

О, если бы тогда я знал,

Как мне послужит тот кинжал!

Однажды тайною тропою

Прокрался в сад я незаметно.

Вот посеребренный луною

Уж виден и балкон заветный.

Под ним недолго я стоял -

Как милый образ засиял,

Но только на одно мгновенье,

Лишь как неясное виденье,

Мне знак даёт, чтоб я ушёл,

И исчезает. Тихий звон

Раздался брошенных монет…

И тут в рассказе я дошёл

До места, где мой рок, как слон,

Всю жизнь растоптал на нет!

Мешок упал на мой кинжал,

Что наготове я держал,

А он – злосчастная судьба! -

Лишил мужского естества.

Не помню, как я возвращался,

Уж дома я, едва поднялся,

Пол подо мною закачался,

Кинжал лежал – я вспомнил всё

И снова канул в забытьё.

* * * * * * *

Не знаю, к счастью иль ко злу,

Имел я старого слугу -

Отец ко мне его приставил.

И с ним я, против всяких правил,

Как истый евнух поступил -

Он выходил меня, а я,

Без всякой злобы, как змея,

Его однажды отравил.

И тайну с ним похоронил.

Хоть смерть свою я избежал,

Мужчиной только с виду стал.

Раз такова судьба моя -

Как с участью мне не смириться.

Но всё ж никак не понял я,

Как не любить, раз сердцу биться?

Сгорю дотла – моя зола

К любимой с ветром устремится.

И сел однажды на коня

В одежде синей, и посмел

Пред нею снова появиться.

Она давно меня ждала,

При встрече слёзы пролила,

И выслушав её упрёк,

Не знаю как, но тут я смог

Нелепой ложью объясниться,

Что дома, у отца я был,

И близкого там хоронил.

Не раз у ней и после был,

Хоть знал, что дурно поступал,

На случай всё я возложил.

И, наконец, тот день настал…

Я ждал ту бурю каждый час,

Но всё ж внезапно началась

Она неистовым круженьем,

И не было уж мне спасенья!

«На встречу с вами я ходила

Ночами, прячась как воровка,

Потом прислугу сговорила,

Уж право говорить неловко,

Но, всё же буду продолжать…

Короче под конец – кровать!

О как недолго счастье длилось,

А может это всё мне снилось?

Вдруг принц прекрасный исчезает,

Вернувшись, смутно объясняет,

Как хоронил…Кого? О нет!

Такой обман не видел свет!

Не человека, не родню,

Ты верность хоронил свою!

Ты издеваешься, наверно,

Над чистою моей любовью?

Или не любишь? Всё же верно,

Ты остужаешь пылкой кровью

Желанье уличной красотки!

Как сразу я не поняла?!

Всю душу доверяла я,

А ты смеялся лишь над нею,

И не один, а вместе с нею,

Развратницей своей, уродкой!

Приходишь, крепко обнимаешь,

Не разучился целовать,

Но только этим и