Наблюдая за их приближением, он с хрустом покрутил шеей. Охотники явно испытывали благоговейный страх, и это радовало. Его предшественник, последний новый Арес оказался недостойным носить плащ Бога Войны. С каким невыразимым удовольствием семь лет назад он убил этого Ареса и заявил о своем праве первородства.

Самый рослый из трех охотников выступил вперед. Белен. Новый бог с удовлетворением наблюдал, как молодой человек хладнокровно выдергивает стрелы из тел.

Жаль, что его единственный выживший отпрыск родился бастардом и не мог стать наследником Аристоса Кадму, того смертного, которым когда-то был новый бог. Тем не менее, глядя на него, он испытал прилив гордости, и его губы довольно изогнулись.

Белен сдвинул маску на затылок и почтительно потупил взгляд. Бог поднял руку, ощупывая свое лицо из по-юношески гладкой плоти. Покрытая шрамами прежняя оболочка была содрана в момент вознесения, возвращая ему вечную молодость. Отныне и навсегда.

– Самый почитаемый из нас, – произнес Белен, опускаясь на колени. Он протянул новому богу сверток, который достал из набедренной сумки: темно-красную шелковую тунику взамен запачканной грязью небесно-голубой. – Приветствуем тебя и предлагаем кровь твоих врагов как дань уважения к твоему имени и в знак нашей вечной преданности. Мы здесь, чтобы защищать тебя ценой нашей жизни, пока не придет время тебе снова возродиться и властвовать.

– И не только, – прохрипел новый бог, каждое слово давалось ему с трудом.

– Да, мой господин, – подтвердил Белен.

Из-за спины Белена показались еще охотники, все в черном. Они волокли кого-то в небесно-голубой хламиде.

– Подведите его ко мне, – приказал Белену новый бог.

В это же время два черных внедорожника с выключенными фарами вывернули с соседней улицы и помчались к ним прямо по лужайкам Центрального парка. Кадмиды приступили к работе. Развернув брезент, они перенесли на него мертвых охотников. Сняли пропитанную кровью землю. Раскатали новые рулоны газонной травы. Погрузили обезображенные тела в багажник третьей машины, подъехавшей следом.

Он знал: в разных концах Парка представители других Домов проводят сейчас такой же ритуал.

Пленника потащили дальше, и тот, словно бешеное животное, снова забился в руках державших его мужчин, пытаясь боднуть их головой. Еще раньше ему перерезали сухожилия на лодыжках, чтобы он не смог воспользоваться своей суперсилой – скоростью – и сбежать. Хорошо.

Охотники заставили пленника опуститься на колени. Новый бог нагнулся, чтобы сорвать капюшон с его головы.

Золотистые глаза пылали свирепым огнем, в них кружились искры ярости. Кровь сочилась из раны на лбу, стекая по некогда сияющей коже на небесно-голубую тунику.

– У тебя отняли твою последнюю силу, – проговорил новый бог. Запустив пальцы во вьющиеся пряди каштановых волос старого бога, он запрокинул ему голову, заставляя того встретиться с ним взглядом.

– Я знаю, чего ты хочешь, Богоубийца, – произнес старый бог на древнем языке. – Но этого ты никогда не найдешь.

Новому богу нужно было знать только одно – что ЭТО не уничтожено. И его гнев был похож на эйфорию. Он поднес острый как бритва край клинка, что почтительно подал ему Белен, к мягкой смертной плоти старого бога и улыбнулся.

– Обманщик. Посланец. Путешественник. Вор, – изрек новый бог. И в следующий миг лезвие пронзило позвоночник пленника. – Ничто.

Из раны хлынула кровь. Новый бог упивался зрелищем. Он видел, как страх сменился болью, потом неверием… Божественная сила пленника угасала. Жаль, что новый бог не мог завладеть ею.

– Таков порядок вещей, не так ли? – Наклонившись, новый бог наблюдал последнюю вспышку жизни в глазах старого бога. – Этот же путь прошел твой отец, а еще раньше – отец твоего отца. Старые боги должны умереть, чтобы позволить новым подняться.

В Парке царила тишина, прерываемая чавкающими звуками, с которыми клинок входил в плоть, и треском, с которым голова Гермеса наконец отделилась от тела. Новый бог высоко поднял эту голову – так, чтобы ее увидели его последователи.

Охотники зашипели от восторга и начали бить себя кулаками в грудь. Еще раз взглянув на свой трофей, новый бог швырнул голову Гермеса в груду других останков, сваленных на брезент. Когда наступит утро, никаких следов не останется – ни от восьми богов, которые подобно вспышке молнии возникли в разных концах Центрального парка, ни от охотников, павших в попытке расправиться с ними.

А вокруг гудел город, изнывая от едва сдерживаемого хаоса. В этих звуках новому богу слышалась песнь грядущего ужаса. Он понимал это страстное желание – сорваться с привязи.

– Я – Рат. – Новый бог опустился на колени и погрузил пальцы в кровавую грязь. – Я ваш хозяин. – Он провел пальцами по щекам. – Я – ваша слава.

Столпившиеся вокруг охотники стянули маски и рухнули рядом, размазывая влажную землю по возбужденным лицам.

Наступала новая эпоха, когда всем завладеет тот, кто достаточно силен для этого.

– А теперь, – объявил новый бог, – мы начинаем.

«Хочешь узнать истинную суть человека – сразись с ним!» – говорила мать. Вот только по опыту Лора знала, что обычно в драке обнаруживается самое уязвимое место противника. Сейчас это была свежая татуировка на груди соперника, слева – он даже не снял повязку.

Лора встала в боевую стойку, и рукой в перчатке отбила еще один неточный удар. Отскочила назад, и дешевые голубые маты заскрипели под ее кроссовками. Полоски серебристого скотча, скреплявшие самодельный ринг, после пяти боев начали отклеиваться от жары и влаги. Лора недовольно заворчала, когда обрывок скотча прилип к ее подошве.

Горько-соленый пот струился по лицу, разъедая глаза и губы. Но Лора даже не пыталась утереться. Боль помогала сосредоточиться.

Эти боксерские поединки по вечерам – просто еще одна скверная привычка. Но после смерти Гилберта именно она принесла облегчение, в котором она так отчаянно нуждалась. Вот только данное себе обещание: провести единственный бой – мгновенно забылось, когда Лора почувствовала знакомый прилив адреналина.

Одного поединка оказалось достаточно, чтобы стряхнуть отупляющее забытье горя, вырваться из плена тягостных мыслей и вернуться в собственное тело. Два боя – и острая боль в сердце утихла. А после третьего в ее карманах появилась впечатляющая сумма денег. Наличными.