— Нет, я, да Борис Анатольевич. Он раньше на флоте служил, ему эту квартиру за выслугу лет дали. Потом у него дочка с семьёй в аварии погибла, вот он один тут и остался. На пятом этаже живёт.

Мы поговорили ещё пару минут, пока из темноты двора не показался ещё один силуэт. Его осанка была ровная, а шаг твёрдым, но хромота на одну ногу и тяжёлое дыхание выдавали в нём старика.

— Знакомься, Серёженька, Борис Анатольевич, — Людмила кивнула в сторону силуэта.

Человек вышел на свет. Это был пожилой мужчина с седой головой и усами. Я протянул ему руку, но ответа не последовало. Его глаза выдавали тревогу, он явно был чем-то обеспокоен, но интересоваться я не стал.

— Двери ночью закрывай, — строго сказал старик.

— Двери? — переспросил я.

Старик не ответил и, молча поспешил вверх по лестнице. Мы с Людмилой переглянулись. Ответов не было, и спустя некоторое время мы разошлись по квартирам. Не знаю почему, но просьба с дверями меня немного озадачила. На ночь я закрыл железную дверь на все обороты, а также дверь ведущую в мою комнату. Последнюю на небольшой шпингалет.

Долго не мог заснуть, в голову лезли разные мысли, сказывалось новое место, да и старик не выходил из головы.

«Наверное, маразм», — подумал я и успокоился. Ночью меня разбудил грохот из квартиры сверху. Как будто, там двигали по полу что-то тяжёлое. Потом тяжёлые шаги, снова грохот и, последней каплей стало что-то стеклянное, разбившиеся об пол. Я встал с кровати и постучал ремешком от часов по батарее, грохот прекратился. Остаток ночи прошёл спокойно.

На утро, перед институтом, я встретил около подъезда Людмилу и вежливо поинтересовался, что за квартира надо мной. Она улыбнувшись ответила: «Бориса Анатольевича квартирка».

«Точно, маразм, крайняя стадия, вещи двигает», — подумал я и, улыбнувшись Людмиле, пошёл на учёбу.

День прошёл как обычно, после пар я заглянул к Лёхе, познакомился с Лизой и провёл у него время до вечера. Домой возвращался поздно, под светом фонарей. Возле подъезда вновь стоял силуэт.

— Как день прошёл, Людмила? — я улыбнулся соседке.

Она не ответила, а лишь посмотрела на меня испуганным взглядом.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Серёж, я не знаю, — её голос дрожал, заикаясь от страха, она продолжила, — я только что вернулась с работы, стояла тут, курила, а потом вдруг перевожу взгляд на своё окно, а там свет включился, — она взглотнула слюну и выдохнула, — а потом раз, и выключился. Может там есть кто?

— Хватит вам, — улыбнулся я, — дому лет больше, чем нам с вами вместе, вот проводка и шалит. Хотите я зайду проверю?

— Если не трудно, Сереженька, — немного успокоившись, сказала она и протянула мне ключи.

Как же я проклинал себя за это, но отступать было поздно. С собой у меня был газовый баллончик, что придавало мне немного уверенности. Дверь в квартиру Людмилы была закрыта. Дрожащей рукой, я открыл дверь и быстро включил свет в коридоре. Никого. Я проверил кухню, затем зал и спальню — пусто.

Снова спускаться вниз желания не возникало, поэтому я принял решение крикнуть Людмиле в окно. Она радостная подняла голову и зашла в подъезд. Предлагала выпить чаю и посидеть у неё, но я вежливо отказался и побрёл к себе в квартиру.

Прошло около часа. Я сидел за ноутбуком и смотрел сериал. Окно было полностью раскрыто, и я также слышал всё, что происходит на улице. Будь то голоса проходящих мимо алкашей или звуки проезжающих где-то далеко машин. Вдруг, я услышал крик. Женский крик. Я подскочил со своего места и выглянул в окно — никого. Снова крик, теперь я понял, кричат из нашего дома. В голове всё сошлось, меня затрясло, всё тело будто стало одним большим куском льда на мгновенье и снова тёплый звенящий ужас сковал его.

«Кричать могла только Людмила — думал я, — но кто мог причинить ей вред? Муж? А есть ли он у неё вообще? Ей сорок и она одинока, может бывший муж? А если она не открывала дверь, то где?..» Я замер на секунду. Мои глаза раскрылись так широко, что казалось, вот-вот выпадут наружу, дыхание замерло. — Я не проверял ванную! — мысль врезалась мне в корку мозга и оставила там свой липкий след».

Ступор отпустил, я схватил телефон и спрятался за занавеской, чтобы видеть, кто выходит из подъезда и, если понадобится, опознать преступника в полиции. Диспетчер сообщил, что наряд уже выехал и скоро будет там.

Полицейский «Бобик» примчался за десять минут. За это время из подъезда никто не выходил.

В дом забежали трое полицейских, а один остался ждать на улице. Я махнул ему рукой и назвал номер квартиры, чтобы стражи порядка могли взять у меня показания. В дверь постучали: это были два оперативника. Они записали всё, что я им рассказал, а потом пригасили в квартиру Людмилы. Её тело лежало в ванной. Кровавый след тянулся от ванны до окна на кухне, наверное, она хотела позвать на помощь или спастись бегством. Причину смерти на месте не установили: ни одной раны, кровь просто лилась у неё изо рта, а ногти на руках были сломаны, словно она с кем-то дралась перед смертью. По словам полицейских, дверь пришлось вскрывать, так как она была заперта на ключ без каких либо следов взлома, а это значит, что у преступника были ключи, благодаря которым он и получил доступ к квартире Людмилы. Предположение следователя: убийца покинул здание через чердак и вышел в другую дверь, которая ведёт в сторону леса и находится с противоположной моему окну стороны дома.

Ночевать одному было невыносимо жутко и морально тяжело. Я позвонил Лёхе и предложил ему приехать ко мне. Тот с неохотой, но прибыл. Его Лиза сегодня ночевала у себя дома, поэтому моего друга ничего не держало.

К слову говоря, про деда-маразматика сверху оперативникам я рассказывать не стал.

«Какой смысл, они начнут его допрашивать, а он перед ними тумбочку двигать будет», — думал я.

Ночь прошла так же, как и всегда. Спать мы легли поздно. Около четырёх часов я услышал знакомый грохот и тихий-тихий голос, а потом снова удар чего-то стеклянного об стену и громкие шаги, будто старик начал прыгать на месте. Через пять минут всё затихло, и я уснул.

Утром Лёха поделился впечатлениями после ночёвки.

— Мало того, что спать ты меня положил на полу, я из-за этого полночи уснуть не мог, — сказал он, —