В свёртке оказались мясной пирог – с пылу с жару – и целый каравай хлеба. Молоко Индре тоже не забыл. Там жадно уставился на еду. Мяса ему удавалось отведать крайне редко.

– Останешься здесь на ночь? – спросил он, отламывая кусок пирога.

Индре благодарно кивнул. Из кабака его отец всегда приходил в дурном настроении, и Индре старался не попадаться ему под руку.

Иногда неплохо быть сиротой, подумал Там и, откусив кусок, блаженно вздохнул.

Сам Там своих родителей не помнил. Он даже не знал, сколько ему на самом деле лет. Иногда ему давали девять, а иногда – и все тринадцать.

Сария, пожилая попрошайка, нашла его плачущим в переулке, когда он был совсем малышом. В ту осень в городе свирепствовала чума, и все решили, что его семья умерла, но никто не пытался выяснить, так ли это на самом деле.

Там знал, что ему несказанно повезло. По крайней мере, несколько лет он жил не один, а с Сарией. Попрошайка с ребёнкомсиротой вызывала больше жалости у горожан, и ей щедро подавали милостыню.

Они обычно сидели перед пекарней, и, когда Сария умерла, добросердечный пекарь взял Тама себе в помощники.

Все ночи напролёт Там месил тесто в кадушках, в ожидании, пока город проснётся. Это была тяжёлая работа, но зато у печей было тепло и у него не было недостатка в хлебе.

Но потом у пекаря заболела жена, и они уехали из города в деревню в надежде, что там ей станет получше. С тех пор Там жил совсем один. Облизав пальцы, он потянулся за кувшином с молоком.

– Завтра в городе будет хаос, – сказал Индре. – Пойдёшь смотреть, как Ринальдер будет переезжать?

Там отхлебнул молока и рассказал Индре о своих планах на завтра.

– Ты хочешь украсть! – встрепенулся Индре. В голосе был испуг. – Но это опасно! Одно дело попрошайничать, и совсем другое… что, если стража тебя схватит?

– Я знаю, что это опасно. Но что мне еще делать? Работу, как ни ищу, не могу найти. А чтобы стать подмастерьем, нужны деньги.

– Жизнь так несправедлива, – вздохнул Индре.

– Скоро наступят холода, – продолжал Там. – Мне нужно найти жильё.

Он оглянулся по сторонам. Там знал, что здесь ему зиму не пережить.

– Если не замёрзну насмерть, то всё равно умру от голода, – сказал он со вздохом. – С каждым днём становится только хуже и хуже.

Последние годы зимы стояли суровые, и людям на городской окраине просто нечего было подать беднякам.

Но за другими стенами у людей водились деньги. Много денег. А завтра Ринальдер, богатый торговец пряностями, получит титул барона. Это означает, что теперь ему позволено жить за четвёртой стеной. Пока семья новоявленного барона будет веселиться в замке, слуги займутся переездом. Сам Ринальдер вряд ли вернётся в свой прежний дом после празднества.

Мебель, фарфор, одежда и драгоценности – всё это погрузят на тележки и повезут по улицам. Ходили слухи, что воры не преминут воспользоваться ситуацией: так легко что-нибудь потерять во всей этой суматохе.

Там никогда ничего не крал, но прекрасно знал, какое наказание ждет вора, если его поймают. Его бросят в темницу, выдолбленную в скале.

– Если стража меня поймает, я, по крайней мере, не умру от холода, – горько сказал Там. – И в тюрьме наверняка кормят.

Индре в отчаянии смотрел на друга.

– Обещай, что будешь осторожен, – взмолился он. – Я могу постоять на стрёме, если хочешь.

Там покачал головой. Внезапно голову его пронзила такая острая боль, что он вынужден был закусить губу, чтобы не закричать. Шум в ушах оглушал.

Что, если он серьёзно заболеет и не сможет подняться с постели? Или сойдет с ума, как жена пекаря? Она тоже говорила, что слышит в голове разные голоса… как и Там сейчас.

Там сглотнул.

– Нет, – сказал он Индре, – я не хочу, чтобы ты рисковал.

Если всё пройдёт хорошо, у него будут деньги снять комнату. Или даже купить место подмастерья у какого-нибудь ремесленника, чтобы не нужно было больше побираться на улице.

И головная боль наверняка скоро пройдёт. Просто нужно поменьше о ней думать.

Там проснулся от собственного чихания. Головная боль за ночь никуда не делась.

Чума в последний раз посещала город лет десять назад, но люди не забыли те чёрные дни и с подозрением смотрели на всякого, кто кашлял и чихал на улице.

И это в тот день, когда Таму нужно было оставаться как можно более незаметным. Внезапный приступ кашля может выдать его с головой.

– Как ты себя чувствуешь? – забеспокоился Индре. – Уверен, что сможешь попасть за третью стену?

Там, стиснув зубы, кивнул. Отступать было поздно.

Ему нужно украсть что-нибудь маленькое и не очень дорогое, что легко сунуть в карман и потом продать.