Что шутка не удалась, он понял почти сразу же, но с извинениями все равно опоздал. Парень опять замкнулся и на этот раз – насовсем.

Неудивительно, что с игрой у них также не заладилось. Свои контракты не выполняются, чужие не «контрятся»[4]. А главное, Андрей так и не смог приноровиться к партнеру, почувствовать ход его мыслей. В первый беспросветно провальный день турнира еще оставалась надежда, что они как-нибудь притрутся друг к другу, сыграются. Но вечерний разговор, по итогам которого партнеры должны были прийти к взаимопониманию, свелся к цитированию различных пособий по теории бриджа. Назавтра повторилось то же самое и разбор полетов опять ни к чему не привел. Прозвучало много умных слов: «ренонс», «синглет», «фит»[5]и так далее. Но, по сути, все они означали одно и то же: я все правильно делаю, это вы мне игру портите. А самое неприятное то, что и Андрей думал точно так же, вернее, с точностью до наоборот: это Гарик своей тупостью обламывает даже самые удачные варианты. Шахов сдерживался, сколько мог, а на третий день решил наконец поговорить по душам.

* * *

Они сидели на открытой террасе отеля и молча наблюдали, как на берег лениво накатываются бирюзовые волны Индийского океана. Красота, блин! Глаза б на нее не смотрели. Андрей был одет в летние бежевые брюки и простенькую, всего за сотню евро, рубашку «Гермес» с короткими рукавами. Гарик не успел снять строгий костюм, в котором обычно приходил в игровой зал, и продолжал париться в пиджаке. Впрочем, солнце уже садилось, жарило не так активно, и минералку студент потягивал скорее по привычке, чем для охлаждения организма. Сам же Андрей с досады решил пропустить стольничек «Хенесси». И после пары хороших глотков вдруг спросил партнера:

– Нет, Гарик, ты мне все-таки объясни, какого черта ты тогда заказал «две без козыря»?

Парнишка ответил сразу, как будто все время думал про эту партию.

– Так вы же сами объявили две бубны[6], – немного громче, чем следовало, объяснил он. – Значит, у вас на руках хорошая масть. А у меня и пики были неплохие, да и другие масти прикрыты. Вот и подумал, что можно рискнуть.

– Ёкарный бабай! – тоже повысил голос Шахов. – А ты не подумал, что я их подсадить пытаюсь? Не было у меня никакой масти, я просто блокировал, чтобы они нас по трефам не раскатали. А ты взял и совсем нас в угол загнал.

– Кто ж знал, что вы такой хитрый, – развел руками Гарик.

Но в интонации его Андрею послышалась какая-то ирония.

– Слышь, студент, – он еще раз приложился к бокалу, – а тебе Вадим Евгеньевич вообще-то про меня ничего не рассказывал? Кто я такой, к примеру, как я играю.

– Ну, рассказывал, – неохотно подтвердил Гарик. – Сказал, что для бизнесмена вы неплохо играете.

– Как это «для бизнесмена»? – переспросил Шахов.

Он вдруг подумал, что не в первый раз слышит о себе подобные характеристики. Сначала – что для спортсмена у него довольно сносный аттестат. Потом – что для начальника службы безопасности вполне прилично разбирается в бизнесе. В последнее время заговорили о том, что для своих лет он сохранил неплохую физическую форму. И вот – опять двадцать пять!

А Гарик вспомнил советы доцента Бернштейна, сосватавшего его в эту поездку. «Нужно, стало быть, студент Алексеев, помочь одному моему другу. Конечно, игрок он средний, но у тебя-то соображалки на двоих хватит. А потом, если все пройдет удачно, и другие предложения посыплются. Заведешь полезные связи и все такое. Главное – старайся с моим приятелем не спорить и не болтать лишнего». И он старался. Три дня молчал, уши в трубочку сложил и на ругань партнера старался не отвечать. А вот на тебе – высказался.

– Ну, продолжай, раз уж начал! – подбодрил его Андрей.

Лицо бизнесмена, с едва заметным шрамом на левой щеке, стало вдруг таким добрым и внимательным, что хоть под стойку бара от него прячься.

– Да вы же знаете, Андрей Викторович, как обычно составляются пары для бриджа. Один оплачивает поездку на турнир и проживание, а другой за него во время игры думает. Такое вот разделение труда.

И Гарик виновато отвел глаза. И вовремя. Андрей тем временем медленно, но неотвратимо багровел до самой лысины на макушке. Потом встал с кресла, три раза глубоко вдохнул и энергично выдохнул, но так до конца и не успокоился.

– Так вот, значит, за кого ты меня принимаешь! Что ж, спасибо за откровенность.

Разумеется, ему приходилось слышать от партнеров о подобных случаях. Но обычно рассказ сопровождался такой заговорщицкой усмешкой, что не оставалось никаких сомнений – речь идет о ком-то постороннем, о каких-то богатых лохах, ни черта не смыслящих в игре. А он, Андрей Шахов, слишком известная и уважаемая в мире бриджа фигура, чтобы принимать такие рассказы на свой счет. Он и не принимал. А теперь, получается, что напрасно.

Но ведь это же неправда! Он же…

– А известно ли тебе, малыш, – вслух продолжил Андрей, – что помещение под свой первый офис я не купил, а честно выиграл в преф?

– Преферанс – игра для восьмиклассников, – пренебрежительно отмахнулся Гарик. – Арифметика. В нем и думать-то особо не над чем.

От возмущения Шахов едва не поперхнулся коньяком.

Ах вот, значит, как! Даже эта легенда, которую в свое время пересказывал друг другу весь деловой Питер, теперь, оказывается, ничего не значит? А главное – кто это говорит? Молокосос, ничего из себя не представляющий. Ни в бридже, ни вообще в жизни. Никто и звать никем, а туда же – судить его, самого Шахова!

Как ни странно, именно эта мысль – «никто и звать никем» – и остудила пыл Андрея. Конечно же, дело не в парне. Не сам же он до всего этого додумался. Вероятно, кто-то из «друзей» считает Шахова никудышным игроком. Если не все вместе. И нужно доказать, что они ошибаются, а не вымещать досаду на бедном студентишке. Взять да и выиграть турнир. Вот с этим самым заморышем в паре.

Кстати, а парнишка-то молодец. Другой бы на его месте давно в штаны наложил, а этот еще и дерзит, огрызается. Да иначе он и не выжил бы. С таким-то хабитусом! К тому же без отца и без денег, понятное дело. А вот поди ж ты – в Финэк поступил, а не в Лесопилку[7]по спортнабору, как некоторые. И приличные люди не гнушаются с ним за один стол сесть. Значит, не так уж плохо парень играет. Нужно только научиться понимать друг друга, и все у них получится. Если, конечно, сейчас окончательно не разругаться.