перешёптываются, рассказывают друг другу секреты, о которых люди никогда не узнают. И даже такое незамысловатое занятие, как смотреть на звездное небо и надеяться, что звезды пророчат нам любовь, люди из того мира называют наслаждением, наверное, потому что там правят людские души и человеческие энергии. А в моём мире всё пустое, потому что здесь царит все материальное, люди не верят в то, что не видят, они рациональны и категоричны, а значит отрицают любое проявление волшебства, надежды, творчества и любви.

Сон резко обрывается

.

Я больше не смотрю в окно, там мир, потерявший свою уникальность и собственный смысл, там мне искать нечего. Но где же тогда искать ответы на мои вопросы, если не в привычном, видимом внешнем мире, где люди постоянно встают на работу, зарабатывают деньги, чтобы потратить их на еду и опять пойти на работу. На их лицах нет эмоций, у них в сердцах нет настроений, они лишь надевают маски, а вместо сердец у них обычная мышца с сосудами, венами и капиллярами. Таков мир, где главенствует разум.

Я отворачиваюсь от окна, попутно закрывая глаза, и стараюсь заснуть. Только во сне я могу что-то чувствовать, там я постоянно слышу чей-то родной голос, я уже не помню кому он принадлежит, но именно этот голос заставляет меня надеяться, что выход ещё есть, и верить, что однажды я снова увижу звёздное небо. Каждый раз засыпая, я попадаю в очень знакомое мне место. Там все мои чувства обострены, а глаза жадно стараются запомнить каждую мелочь, рассмотреть каждую деталь. Я начинаю вглядываться в интерьер, чтобы вспомнить, что это за место и понимаю, что вижу всё очень расплывчато и не могу ничего разглядеть. По непонятным очертаниям мебели я могу понять, что нахожусь в оранжевой комнате, где одна из стен вымощена кирпичом бежевого цвета, всё залито приятно жёлто-оранжевым светом, который приятно греет душу, прямо как Солнце в мире, где меня сейчас нет. Перед большим окном стоит стеклянный стол и пять стульев, стол напоминает крепость, за которой проходили самые важные и душевные переговоры. Возникает такое ощущение, будто этот стол видел всё, что творилось в этой маленькой, но до боли уютной кухоньке, и по-своему, с неким даже пониманием и состраданием он принимал в себя всю боль и радость людей, живущих здесь. И, пока я разглядывала стол, я вдруг учуяла знакомый запах и услышала звон, и что-то внутри меня вдруг сжалось, вобрав в себя все мои мысли и чувства. Не прошло и секунды, как вселенский комок моей жизни разжался, выпустив в мою кровь забытое давно мне чувство, машинально я протянула руку, будто хотела схватить кого-то, из левого глаза побежала горячая слеза, которая обожгла щеку и смиренно упала на землю, забрав с собой какой-то секрет. Кого я хотела схватить, чей запах я почувствовала, чей звон пробудил во мне это чувство глубокой потери? Я не знала, где искать ответы, от бессилия, которое охватило меня, я упала на колени, хоть плакать я давно перестала, потому что в моём мире это считалось бесполезной тратой драгоценного времени, но только во снах, в этой знакомой, но забытой мне комнате, я позволяла себе слёзы. Каждый раз появлялось ощущение, что именно в этой кухне кто-то разрешает мне плакать и говорит: “Плакать нужно, перестань сдерживаться, ты потеряла, ты заблудилась и не можешь найти выход, твои силы уже на исходе, плачь! Пока ты здесь, я буду оберегать твои слезы и чувства…”

Сон резко обрывается, и я просыпаюсь в мире по ту сторону жизни, и вновь лежу на мокрой подушке, этот сон мне снится на протяжении нескольких дней, и каждый раз призывает меня чувствовать, чувствовать боль, любовь и радость. Но как я могу разрешить себе то, что я давно потеряла, это заведомо проигрышная игра, будто всем раздали тузы, а мне даже карты не дали, и просят делать ход.

Но я не теряюсь, раз кто-то велит делать ход, мне нужно как-то выкрутиться, и в этот момент я чувствую где-то в теле у меня спрятана самая главная карта, остаётся лишь её отыскать. Я встаю с кровати и иду мыться, чтобы смыть с себя все запутанные мысли, слезы и ощущение липкости кожи, которые оставила мне ночь. Я включаю воду, ставлю кран посередине, чтобы текла нехолодная и негорячая вода, становлюсь под душ, закрываю глаза и надеюсь, что эта простая воды сможет хоть как-то помочь мне. Я чувствую телом прикосновение капель воды к моей коже, но это не вызывает у меня расслабления, наоборот будто кто-то вместо воды по трубам пустил белые листы бумаги. Бумага просто гладит мою кожу, а иногда хитро и искусно прорезает её. Кто-то специально лишил воду нежности, чтобы мы навсегда забыли это чувство. Вода больше не любит людей, она больше не ласкает каждый нерв, промывая каждую клеточку, забирая с собой всё, что тревожит. Нас искусно лишили любви первоисточника, чертов мир бесчувственности. Но я сдерживаю своё недовольство и продолжаю мыться. Домывшись, я выключаю воду и иду собираться в школу, где у меня опять будет обычный день, несколько бессмысленных уроков, две контрольные, которые якобы решают мою судьбу, хотя не думаю, что, если вдруг на земле случится Армагеддон я как-то смогу защитить себя жалким листиком по геометрии, где написано 34/48 и поставлена оценка неудовлетворительно. Я одеваюсь совсем просто, даже не возникает желания подумать сочетаются ли эти брюки с этой блузкой, белый верх-чёрный низ — вот он главный концепт этого мира, никаких чувств, никаких ярких цветов. Знаете, если бы печатали чёрно-белые деньги, здешние люди с ума бы сошли от такого изобретения, ведь оно смогло совместить два смысла жизни в один. Тогда люди шили бы из этих купюр одежду, делали еду и вливали бы эти купюры в кровь.

В этом мире, по пути в метро ты не встретишь мило сидящую парочку возлюбленных, здесь цветы растут только для продажи, торты кушаются только на праздники, а людская жизнь выстроена по порядку и ни в коем случае нельзя нарушать заданные устои, за этим тщательно следит полиция, которая не обращает внимания на людские проблемы и никогда не помогает пострадавшим. Суд здесь выносит приговоры, даже не рассматривая дело, всё равно выиграет тот, кто сделал всё по правилам, героями считаются убийцы, дураки и клоуны, которые смогли убить побольше, обмануть побольше или заработать побольше. Убогая реальность умных клоунов и тупых зрителей. Во что бы то ни стало,