Он поднял голову. В темных глазах — вина, тревога.

— Я сделал глупость… ужасную глупость, — запинаясь, пробормотал он. — Мне не хотелось тебя беспокоить, но матери я не могу этого сказать. Ей и так через столько пришлось пройти… А эта история может совсем ее подкосить…

— Ладно. Просто скажи, что случилось, — мягко подтолкнула его Джесс, не сомневаясь: отец наверняка преувеличивает. Она не могла себе даже представить, что ее отец способен на действительно плохой поступок. У него был открытый характер, люди в деревне его уважали. — Ну так что ты за глупость сделал, пап?

Роберт Мартин медленно покачал головой:

— Во-первых, я не у тех людей занял денег…

Глаза Джесс расширились.

— Значит, проблема в деньгах? Ты залез в долги?

Роберт тяжело вздохнул:

— Это еще только начало… Ты помнишь тот круиз? Куда мы отправились с твоей матерью после того, как она вышла из больницы?

Джесс медленно кивнула. Это был первый отдых родителей за многие годы, чего они раньше никогда не могли себе позволить.

— Ты сказал, это деньги из твоих сбережений…

Роберт покачал головой:

— Не было у меня никаких сбережений… У меня никогда не получалось откладывать, как я на это надеялся в молодости. С деньгами у нас всегда было туго.

— Значит, тебе пришлось занять деньги на круиз… И у кого ты их занял?

— У брата твоей матери. У Сэма… — Роберт виновато вздохнул и отвел глаза.

— Но ведь Сэм — акула! Ты же знаешь, что это за семья! Разве ты сам не предупреждал всех не связываться с ним?

— Банк мне отказал… Оставался только Сэм… Ему было жаль сестру, и он сказал, что подождет с выплатой долга. Но потом… потом он ушел на покой — и все дела перешли к его сыновьям. А у Марка и Джейсона свой подход.

Джесс тяжело вздохнула. Чем она могла помочь, когда у нее самой не было никаких сбережений? Она почувствовала себя виноватой. Зарабатывая больше, чем ее родители и братья, Джесс тем не менее не могла предложить родным никакой помощи.

— Сумма, которую я занял, теперь стала еще больше. Джейсон и Марк последнее время трясли меня чуть ли не каждый день. Приезжали ко мне на работу, звонили ночью, чтобы напомнить, сколько я им должен… Не представляешь, чего мне стоило держать все это в тайне от Шарон. Они достали меня… Я просто не знал, что делать. Не было никакой возможности в ближайшее время отдать им долг. Наконец они предложили мне сделку…

Джесс испуганно посмотрела на него:

— Сделку? Какую еще сделку?

— Господи, какого же дурака я свалял! Но они сказали, что спишут мне долг, если я соглашусь им помочь.

От напряжения Джесс почувствовала, как у нее свело живот.

— Так чем ты им… помог?

— Они сказали, что хотят сделать фотографии картин Холстон-Холла и продать их одному из толстых журналов, ну вроде тех, что читает твоя мать, — проворчал Роберт, который обычно и взглядом не удостаивал подобные издания. — Джейсон всегда хвастался, что он хороший фотограф, а Марк сказал: мол, эти фотографии будут стоить целое состояние. Я подумал, ну какой от этого может быть вред?

— Какой может быть вред? — изумленно повторила Джесс. — Впустить чужих людей в дом твоего хозяина? Какой вред?!

— Я не хочу притворяться, будто не знал, что мистеру ди Сильвестри это не понравится… Но я считал: об этом никто никогда не узнает. Я ошибся…

Наконец перед глазами Джесс сложилась вся картина. Ее лицо побледнело.

— О боже! Ограбление… украденная картина… И ты в этом замешан?

— В тот вечер я дал Джейсону и Марку мой секретный код и карточку. Я действительно думал — им нужны только фотографии, Джесс! Мне и в голову не приходило, что они могут что-то украсть. Господи, какой я идиот! Теперь я вижу — все это было запланировано!

— Ты должен сейчас же пойти в полицию и все рассказать!

— Это не нужно… полиция сама ко мне скоро придет, — вздохнул Роберт. — Вчера я узнал: новая охранная система способна определять, чей именно этот код. Так что скоро все станет известно…

Джесс с трудом подавила дрожь. Она была в шоке. Ее двоюродные братья Джейсон и Марк Уэлчи использовали ее отца, чтобы проникнуть в хозяйский дом! Они специально преследовали дядю, зная, что он не сможет скоро отдать свой долг, а потом сделали ему свое предложение. И он оказался достаточно наивным, чтобы поверить их истории с фотографиями!

«Но отец всегда был наивным, — с горечью думала Джесс. — Простым работником поместья Холстон-Холл, который до этого злосчастного круиза никогда не отъезжал дальше пятидесяти миль от места, где родился».

— Это братья Уэлч украли картину?

— Я не знаю, что произошло в ту ночь… Я просто назвал код и передал карточку, которую утром мне бросили в почтовый ящик. На следующий день Джейсон и Марк предупредили меня — держи язык за зубами. Позже, когда я заговорил с ними об ограблении, они сказали: знать ничего не знают и у них есть алиби на тот вечер. Не думаю, что они такие крутые ребята. Скорее всего, они дали код и карту кому-то еще. Но у меня все равно нет никакой зацепки…

Джесс подумала о Цезарио ди Сильвестри, итальянском промышленном магнате, чья картина была украдена по вине ее отца. Вряд ли он оставит такое преступление безнаказанным. И вообще, поверит ли кто-нибудь словам Роберта Мартина, будто он не был добровольным соучастником в этом деле? То, что он проработал почти сорок лет в поместье Холстон-Холл, поможет ему не больше, чем отсутствие криминального прошлого. В данном случае все зависело от тяжести преступления.

Перед уходом отец попросил ничего не говорить матери. Джесс нахмурилась:

— Ты должен обязательно ей все рассказать. Только представь, какой это будет для нее шок, когда в дом заявится полиция!

— Если Шарон будет переживать, она снова заболеет, — пробормотал Роберт.

— Что бы ни случилось, гарантий все равно нет, — напомнила Джесс слова онколога, который год назад лечил ее мать. — Все, что мы можем, — это молиться и надеяться на лучшее.

— Я так подвел ее… — Роберт беспомощно опустил голову, его глаза наполнились слезами.

Джесс молчала. У нее просто не было слов, чтобы предложить отцу утешение. Будущее выглядело действительно мрачным. Могла ли она чем-то помочь? Могла ли сама встретиться с Цезарио ди Сильвестри и поговорить об отце? Эта идея показалась ей совсем не блестящей.

Она однажды ужинала с ним… Джесс просто ничего не оставалось, как принять предложение Цезарио — во-первых, потому, что он был работодателем ее отца, а во-вторых — одним из самых ценных клиентов самой Джесс.

О, тот злосчастный вечер! Она умудрилась сделать все не так — и с тех пор старалась не появляться в конюшне Холстон-Холла во время визитов Цезарио. В его присутствии Джесс всегда ужасно смущалась, что тут же отражалось на ее профессиональных способностях.