Уже несколько дней меня преследовало странное чувство, его я так и не смог понять, как ни пытался и ни старался. В груди что-то сильно жгло, как будто внутри меня горел огромный костёр, он обжигал и жарил меня изнутри. Я не мог найти себе места, Ольга Викторовна заметила моё странное состояние, но не пыталась даже заглянуть мне в глаза, она знала, что я всё равно ничего не скажу, что как и всегда мои безумные мысли и переживания останутся внутри моего больного измученного тела.

– Вань, ты бы поговорил с Антоном, – озабоченно прошептала она, пытаясь не показывать дрожь в руках.

– Что с ним такое? – отложив газету, Иван Георгиевич внимательно посмотрел на жену.– Ты уже с ума сходишь со своей опекой. Он взрослый парень, ему двадцать два года, скоро может, сделает нас с тобой дедом и бабкой, а ты всё бегаешь за ним и сопли ему вытираешь.

– Прекрати! – встревожено крикнула Ольга Викторовна.– Я вижу, что его в последнее время что-то сильно тревожит и беспокоит, мне-то он вообще ничего не говорит, как будто я ему тётка чужая, – она опустила глаза на свои руки и продолжила: – Но с тобой он в более дружеских, тесных, что ли, отношениях, деликатно так подойди к нему, спроси, что с ним? Может, чего натворил и боится теперь последствий?

– Типун тебе на язык, Ольга! – с немалым раздражением бросил Иван Георгиевич жене. – Он всегда был таким, с самых своих первых дней держал все свои планы и желания в строжайшей секретности. Если что-то и удаётся выпытать у него, так это как дела в университете и как дела у его друзей! Я свыкся с мыслью, что о своём собственном сыне я знаю не больше, чем о соседской собаке, но что делать? Может, это к лучшему, что он ограждает нас с тобой от ненужных переживаний…

– Ты так считаешь? – недоверчиво протянула Ольга Викторовна, прислушиваясь к движениям сына. – Кажется, он разбирается в своей комнате, слышишь возню?

– Ищет, наверно, что сегодня одеть, ведь ты как обычно постирала все его вещи! – улыбнулся отец.

– Я просто волнуюсь за его психику, за его нервы, он такой бледный, похудел жутко, так, что страшно смотреть, – как говорится, без слёз не взглянешь. Я всё равно настаиваю, чтобы ты с ним поговорил сегодня вечером, спросил, что с ним, иначе я сама во всём разберусь!

– Хорошо-хорошо! Только не устраивай истерику, я поговорю с ним, глядишь, чего и выпытаю у него.

Я слышал их разговор очень отчётливо и громко. Я понимал, что за меня все переживают и хоть как-то пытаются понять мою жизнь и самого меня, но сегодня мне совершенно не хотелось общаться с отцом, и я решил незаметно улизнуть к друзьям в кафе…

Более или менее комфортно я ощущал себя в обществе двух своих старых приятелей, Ромы и Олега. С Олегом я дружил с раннего детства, с Ромой мы вместе учились, оба они были отличными товарищами, но не без изъянов.

– О, какие люди и без охраны!– воскликнул Рома, махая мне рукой.

– Охрана дома осталась, – с улыбкой ответил я.

– Что-то ты совсем пропал, телефон твой мертвенно молчит, сам ты даже не соизволишь позвонить и спросить как дела? Жив ли ты вообще? – недовольно сказал Олег, делая большой глоток кофе-эспрессо.

– Прости, дружище, дела были! – в такие моменты я терялся, оправдываться я умел, но не любил это дело.

– У тебя всегда найдётся отговорка! – воскликнул Рома, похлопывая меня по спине.

– Да, ладно вам, ребята, действительно были дела.

Я заказал свежевыжатый апельсиновый сок, и мы около часа дружно сидели и разговаривали о разной ерунде. Сегодня Ромка был на редкость эмоциональным, даже можно сказать – возбуждённым. По всей вероятности, он всё-таки предложил Варе встречаться, и она дала согласие. От него исходил поток огромного позитива, который выливался на меня в виде открытой улыбки. Олег, как всегда, был более сдержан, периодически поглядывал куда-то в сторону – как я понял, он смотрел на молоденькую официантку, на бейджике которой было написано редкое имя «Лилия». Длинные тёмные волосы до лопаток и выразительные чёрные глаза делали её красивее всех девушек среди персонала этой кафешки. Мой друг был всегда открыт для новых переживаний и приключений. Редким случаем было, когда он не испытывал какой-либо симпатии к противоположному полу. Им руководил всего лишь животный инстинкт, который бушевал в нём и рвался наружу. Ощущать его чувства мне было не всегда приятно, поэтому я старался как можно реже проникать в его сознание и в его желания.

Я чувствовал каждого человека в этом помещении, например, я знал, что вон та парочка, расположившаяся около окна, мило и тихо беседующая, сегодня вечером расстанется – спокойно и без лишних разбирательств. Я не знал, откуда у меня возникло такое твёрдое убеждение, но я был настолько уверен, как будто они оба ко мне подошли и рассказали о своих дальнейших планах. Голова снова стала тяжёлой, правая сторона как будто онемела, в груди стало неприятно покалывать, и моя блаженная улыбка сменилась гримасой боли. В этой паре не было любви, скорее всего, тесная симпатия, которую можно спутать с любовью. Девушка настойчиво убеждала себя в том, что именно она порвёт отношения со своим другом, она считала, что он любит её безумно и не сможет отпустить от себя. Ей хотелось верить, что он будет пытаться вернуть её, что её уход разобьёт ему сердце, но он сидел совершенно спокойно, не реагируя на её прямые намёки. Молодой человек с кудрявой головой, наоборот, полагал, что девушка его любит и будет на коленях умолять не уходить. Как же они оба ошибались, слепые люди, считающие именно свои мысли воистину правильными! Вечером они оба будут шокированы поведением друг друга, оба поймут, что им грош цена, но это будет вечером…

– Антох, ты чего такой зелёный? – спросил Рома, поправляя на переносице очки, которые пару минут назад он долго и кропотливо протирал.

Я хотел было ответить, как услышал громкий стук на улице, потоки воды обрушились на город с невероятной силой. Все вокруг стали охать и вздыхать, всех напрягала эта нескончаемая непогода.

– Сколько можно? Этот дождь так надоел! – стал возмущаться Олег, снова поглядывая в сторону Лилии.

Капли воды как будто били меня по вискам, ко мне вернулось странное чувство, которое я испытал той ночью, стоя на балконе, я увидел серебристое сияние на ночном небе, как и тогда, меня пробила лёгкая дрожь. На мгновение мне показалось, что я стою на балконе и смотрю на это природное явление, которое длилось каких-то пару секунд, но именно эти секунды врезались в мою память.

К нашему счастью, непогода продержалась минут двадцать, после чего солнце вышло из-за туч и снова всё вокруг ожило. Я вышел на улицу и вдохнул свежий, вкусный воздух, лёгкие наполнились такой чистотой, что я чуть не потерял сознание. По тротуару ещё текли мелкие ручейки, стало снова припекать, и улицы города вновь оживились. Солнце снова заняло лидирующее место на голубом, чистом небе. Меня охватило чувство чего-то судьбоносного, оно не покидало меня с самого утра. Казалось, будто не я сюда пришёл по собственной воле, а кто-то меня сюда позвал, и я, повинуясь загадочному голосу, нахожусь теперь здесь.