— Ну давай, обрадуй меня, скажи, что ты устроился на работу!

— Я бы и рад, вот только нечем мне тебя обрадовать. Не взяли меня на работу.

— Как же так? Мне они сказали, что человек с твоим опытом им очень нужен. Да и тебе они говорили то же самое. Ещё и просили, чтобы ты никуда не устраивался, а шёл прямиком к ним.

— Да, говорили. Только увидев меня вблизи, резко переобулись.

— Понятно. Бывает. Но ты не отчаивайся, командир, я уверен, что у тебя всё ещё впереди. Считай, что это чуйка. Будет у тебя ещё шанс на новую и безбедную жизнь.

— Поживём увидим, — ответил я.

— Ладно, до встречи. Я продолжу подыскивать тебе работу. Как только что-нибудь подыщу, сразу же звякну.

— Спасибо, слон. Парням привет передавай и мою благодарность. Созвонимся, — ответил я и сбросил звонок.

Разговор с одним из моих друзей меня моментально успокоил. Это те самые ребята, которым я, не задумываясь, доверю свою жизнь.

Я взглянул на часы. Времени у меня ещё целый вагон, поэтому я решил позвонить в волонтёрскую службу. Когда ты лишаешься чего-то важного, то переосмысливаешь всю свою жизнь. Начинаешь ценить не только то, чего ты не замечал раньше, но и понимать тех, кто этого был лишён.

Именно поэтому, сразу, как только я научился пользоваться протезами, то записался в волонтёрскую службу. И теперь я помогаю всем, кто не в состоянии передвигаться самостоятельно. Правда, преимущественно я помогаю ветеранам.

Это не значит, что я отказываюсь помогать другим или расставляю какие-то личные приоритеты. Дело в том, что с ветеранами мне есть о чём поговорить. И когда у меня и у них есть время, мы с ними разговариваем по душам, а в следующий раз, они уже сами просят, чтобы пришёл именно я, если у меня есть такая возможность.

— Здравствуйте, Пётр Ильич. Чем могу помочь? — донёсся из трубки голос дежурного диспетчера.

— Я же говорил тебе, Виктор, чтобы ты обращался ко мне на «ты» и без отчества.

— Простите, но так не пойдёт. Я слишком сильно вас уважаю, чтобы перейти на «ты».

— Ну, как знаешь. Заявки есть?

— Да, ветерану великой отечественной войны необходимо закупить продукты и отнести какую-то бумажку в больницу.

— Понял, скидывай адрес, — ответил я.

— Вскоре мне пришла эсэмэска с адресом, а следом за ней перевод на сумму пятьсот рублей.

Я перезваниваю, и прошу соединить с тем же самым служащим, который перевёл мне деньги.

— Это зачем?

— Пётр Ильич вы о переводе спрашиваете?

— Да, о нём.

— Я узнал, что вы старикам не говорите о последнем повышении цен и докладывайте свои деньги. Это мой вклад.

— Я сейчас переведу тебе деньги обратно.

— Не нужно, Пётр Ильич, вы меня неправильно поняли. Я помогаю не вам, а тому старику. Я Прошу вас добавить мои деньги к его и не говорите ему, что цены поднялись.

— Хорошо. Я тебя услышал, — ответил я, и, сбросив звонок, направился в сторону указанного адреса. Благо, он находился недалеко от меня.

Российская Федерация. Город Челябинск. Волонтёрская организация «В беде не бросаем».

— Скороходов звонил? — поинтересовался Александр, который сегодня работал дежурным диспетчером в волонтёрской организации.

— Да, спрашивал не нужна ли кому-нибудь помощь. Поражаюсь воле и доброте этого человека. Сам прошёл через столько боли и страданий, но при этом остался с добрым сердцем. Несмотря на то, что зарабатывает немного и перспектив впереди никаких нет, он всё равно докладывает деньги старикам, которые отправляют его, то за продуктами, то за лекарствами. Глядя на него, я понимаю, что пока есть такие люди, как он, мы выстоим перед любой угрозой, — ответил Виктор.

— Тут я с тобой полностью согласен. Мне доводилось слышать о нём несколько историй. Вообще не представляю, как он умудрился оставаться добрым, с такой профессией.

— Дело не в профессии, а в человеке. Он верит, в то, что делает и придерживается своих жизненных принципов, как и его друзья. Ты их, кстати, видел?

— Видел одного. До сих пор мурашки по коже. А ведь когда-то Пётр Ильич ими командовал.

— Что значит когда-то? Они сейчас готовы выполнить любой его приказ. Видел, как они на него смотрят?

— Это точно. У достойных людей и друзья достойные. Слушай, а может соберёмся на выходных и сходим в кафешку? Пригласим Петра Ильича, скинемся и заплатим за него?

— Ты меня вообще не слушаешь? Он не примет помощь, да ещё и обидится за подачку.

— Ну, так мы всё красиво сделаем. Мол спонсорская помощь для работников, или начальник раскошелился, или что-то вроде того.

— Не считай себя умнее него, или тем более опытнее. Он разоблачит нас за пару секунд. Лучше сделать по-другому. Давай на следующих выходных соберёмся у меня попить пива и посмотреть футбол. Дёшево и весело.

— Точно, отличная идея. Тогда я позвоню парням, А ты завтра свяжись с Петром Ильичом.

— Замётано.

Российская Федерация. Город Челябинск.

— Здравствуйте, я из волонтёрской службы «В беде не бросаем». Меня зовут Пётр Скороходов. Чем я могу вам помочь? — спросил я после того, как мне открыл дверь сгорбленный старик.

— Проходи, Железный Дровосек, — ответил мне старик и зашаркал по коридору, а я пошёл вслед за ним.

— Мы знакомы? — поинтересовался я, поскольку дровосек — это мой позывной, а приставку «Железный» придумали мои друзья-сослуживцы, после того как я освоился с бионическими протезами.

— Лично не знакомы, но мой внук, дружит с сыном одного из твоих сослуживцев. Так тот ему все уши прожужжал, про крутого командира своего отца, у которого вместо трёх конечностей бионические протезы. Сильно сомневаюсь в том, что во всём Челябинске есть ещё хоть один инвалид с тремя бионическими протезами. Я хоть и стар, но мозги ещё работают в отличие от тела.

Вот список того, что нужно купить. Вот деньги. Через пару кварталов есть магазин овощей и фруктов, там всё подешевле, сходи туда, пожалуйста. А ещё нужно передать вот эти бумажки врачу в 315 кабинет четвёртой взрослой поликлиники.

— Что-нибудь ещё?

— Нет, ничего. Как вернёшься, чаю попьём с крыжовниковым вареньем. Дочь прислала. Они с зятем меня всё к себе переехать зовут, но я не хочу. Я