Посидев несколько минут на тропинке, я поднялся, прошел к шоссе и пошел к поселку, прямо по обочине. Меня обгоняли многочисленные машины с дачниками и садоводами, но это мне было приятно — в моей памяти еще сохранилась картина, на которой стояла мохнатая толпа с дубинками, и я еще не забыл, как это — чувствовать себя дичью.

Неведомые места оказались слишком опасными, чтобы по ним гулять. Когда я дошел до своего переулка, то решил, что больше никаких прогулок — лучше я буду живым копаться в огороде, чем быть дичью.