class="p1">– Мы-то, конечно, поможем, – ответила Леночка, – Но тебе же тяжело одной будет.

– Ничего, справлюсь, – отмахнулась бабка Агафья, – Я привычная. Летом что? Выпущу её с общим стадом, а вечером пастух пригонит в село. Надо только встретить да воды дать. А зимой она в хлеву, навоз откинуть, напоить, да сенца подложить. Вы приедете раз в неделю, сена в хлев натаскаете, а дальше уж я сама.

– Ну, бери, – пожала плечами Леночка.

Прошла неделя, снова приехала Леночка, на этот раз с зятем Мишкой.

– Ну что взяла корову? – улыбнулась Леночка.

– Взяла, – вздохнула бабка Агафья.

– Ты что, мам? – обняла Леночка, бабку Агафью.

– Уж, и не знаю, что делать? – всхлипнула Агафья.

– Тяжело? – спросила Леночка.

– Да никак к новому дому не привыкнет. Пастух в село стадо пригонит, и все коровы к своему дому идут, а наша, к старому дому идёт, к Гусевым. А это на другом конце села. Я цельную неделю хожу туда за ней, гоняю её домой, со своими больными ногами. Измучилась вся. Придётся её, наверное, резать.

– Ну что ты мам, может привыкнет ещё, не переживай, – вновь обняла мать Леночка.

– Ты уж сегодня встреть её, – попросила Агафья дочь, – Я хоть немного передохну.

– Хорошо, а как я её узнаю, – спросила дочь.

– Да она одна, на всё село, рыжая, – не спутаешь.

– А зовут её как?

– Ракета, – ответила Агафья.

– Ракета? – переспросила дочь и рассмеялась.

К вечерней зорьке, собралась Леночка за коровой.

– Ты сразу к Гусевым иди, там она будет, – крикнула вдогонку бабка Агафья. Леночка прошла через всё село к Гусевым. И точно, прямо рядом с воротами, стояла рыжая Ракета, мыча, вытянув рыжую шею.

– А ну пошла домой, – сделала суровое лицо Леночка, и замахнулась прутиком. Корова прервала мычание и искоса, удивлённо посмотрела на кричавшую, – Пошла говорю!

– Муууу! – корова замотала головой и, подчинившись, нехотя побрела к новому дому.

– Быстрей говорю, шевели булками! – Леночка снова замахнулась прутом. Корова задрожала всем телом, прибавила шаг и жалобно посмотрела назад. Лена, наткнувшись на этот взгляд, растерянно опустила прут и, подбежав ближе, начала нежно наглаживать корову по голове, а после зашептала, дрожащим голосом, ей на ухо:

– Что ты делаешь? У тебя теперь новый дом. Ты теперь у нас живешь. Если ты домой ходить не будешь, убьют тебя. Понимаешь? Зарежут, – Ракета не отвечала, и Леночка продолжила уговаривать животное, как будто она была человек и могла её понять. Так, наглаживая и разговаривая, Леночка привела корову домой.

На следующий день, впереди всего стада, бежала к новому дому рыжая Ракета.

Не узнал

Хотя парня звали Лёхой, на заводе его сразу окрестили Матрёшкой. Как только, бойкий на слово, слесарь Паршин увидел нового стажёра, так сразу разрыдался смехом, и шепнул напарнику: «Матрёшка, – Лёха и правда, в свои двадцать лет, походил на матрёшку: светловолосый, пухлые щёки с румянцем, молодой простоватый парень, недавно приехавший из деревни. На работу – стажёром, Лёха попал по блату. Привёл его, на эту важную должность, дядька Андрей, дальний родственник матери. Завёл в офис, что-то шепнул секретарше, и сказав: «Жди, позовут», – исчез. Лёха уселся на стул, поёрзал и начал, от нечего делать, осматривать приёмную. Минут через десять, секретарша зашла в кабинет, затем вышла, с каким-то бумагами и, усаживаясь на стул сказала: «Заходите, молодой человек вас ждут», – Лёха вздохнул, поднялся, подошёл к приоткрытой двери и робко постучался:

– Да, заходите! – кто-то крикнул изнутри.

– Здравствуйте, – протиснулся Матрёшка в дверь и покраснел ещё больше.

– Ну, ты чего там? Давай, давай проходи, садись! – заторопил мужчина в пиджаке с лицом интеллигента. Этот, сразу было видно, начальник, – тебя Андрей Егорыч привёл? – Матрёшка кивнул, – Ну, давай скорей документы, я спешу.

– Вот – Лёха суетливо выложил на стол, всё, что у него было. Начальник быстро просмотрел документы, взял листок бумаги, что-то написал на нём и, передавая Алексею, сказал:

– Вообще-то на работу у нас директор принимает, но он сейчас в отпуске, а я – главный инженер, производством занимаюсь. Иди теперь к секретарше, она тебе объяснит, что дальше делать.

Через две недели, Матрёшка вписался в коллектив замечательно. Обучался помаленьку. Предлагали выпить – пил, звали перекурить, это запросто. Понял парень смысл работы. И вот, как-то в курилке, стоя спиной к двери, затягиваясь сигаретой, Лёха похвалился сидящим:

– А я, трезвым, не работаю.

– Это что ж, – прищурился электрик Чалов, – Ты и сейчас пьяный? – Матрёшка не успел ответить, за его спиной открылась дверь, и кто-то вошёл.

– Молчи, – процедил сквозь зубы, сидящий рядом бригадир. А все, находящиеся в курилке, смущённо заёрзали. Матрёшка оглянулся назад, за его спиной, стоял какой-то пожилой работяга, в кепке и поношенной джинсовый куртке.

– Ну, с утра маханул сто пятьдесят, – ответил наконец Лёха, так ничего и не поняв.

– Сколько, сколько маханул? – спросил мужик за спиной. Матрёшка оглянулся назад, презрительно глянул на этого небритого, зачуханного мужичка и ответил:

– Ну, сто пятьдесят, а тебе какого мужик надо? – Мужик почесал нос, прищурился.

– Значит так, за сто пятьдесят, штраф полторы тысячи. За какого надо, ещё полторы. Ещё раз на работе пьяным увижу, уволю, – после этого мужик в кепке посмотрел, на сидящих, – Ну, а вы, долго ещё курить будете? – затем он вышел, хлопнув дверью.

– Это кто? – спросил удивлённый Матрёшка.

– Директор из отпуска вернулся, – ответил бригадир и направился к выходу.

Сало

– Привет, пап.

– Пришёл! – улыбнулся Потапов сыну.

– Ты же сам сказал, зайти, пообедать хотел вместе, – сын улыбнулся в ответ. Потапов вышел из-за стола, хлопнул сына по спине.

– Пойдём.

На выходе из кабинета, Потапов повернулся к секретарше:

– Зиночка, я на обед.

– Хорошо, Александр Петрович, – ответила Зиночка и снова утонула в мониторе.

Выйдя на улицу, отец с сыном, перешли дорогу. И направились в кафе, неожиданно, Александр Петрович остановил рукой сына и сказал:

– Подожди, я быстро, – после этого, Потапов подошёл, к стоящему неподалёку бомжеватому мужчине, перекинулся с ним парой слов и, сунув ему какую-то купюру в руку, вернулся назад, – Ну всё, пойдём, – затем отец с сыном прошли в кафе, заказали еду и сели за столик.

– Пап, я не пойму, – обратился сын к отцу, – зачем ты дал деньги этому бомжу?

– Понимаешь, – ответил Потапов, – как тебе объяснить. Когда-то давно, когда я был твоего возраста, случилась одна история. Это было в девяностых годах, тогда зарплату не платили по полгода. Представь, ты работаешь, а зарплату не получаешь шесть месяцев, а кто-то и больше не получал. И вот мои родители, то есть твои дед и бабка, вся наша семья,