– Уверен?

– Уверен.

Миллер свернул вправо, на плохо освещенную асфальтовую полосу, и авто скользнуло в хитросплетение незнакомых ветхих улочек.

Никогда прежде я не бывал в этом районе города, а поэтому с удивлением изучал неожиданно открывшийся моим глазам пейзаж, словно застывший на пыльных, старых открытках.

– Ну и дела, – я присвистнул себе под нос. – Здесь все вокруг выглядит так, словно мы внезапно вернулись лет на тридцать назад.

– Да, – Фрэнк кивнул. – Так и есть.

– Ты бывал здесь раньше?

Я с интересом поглядел в худое лицо напарника.

Местность вокруг казалась мне смутно знакомой, хотя я точно был уверен в том, что ни разу не пересекал эту унылую часть пригорода. Но все же не мог отделаться от ощущения, как будто перед моими зрачками скользили обветшалые дома из какого-то стертого, давнего и дурного сна.

– Жил, – сухо ответил он, после чего лениво оторвал правую руку от руля и махнул ей куда-то в сторону. – Прямо позади этого заброшенного паба на углу.

– Позади паба? – я устало наморщил лоб, чтобы лучше соображать и растащить в стороны склеенные алкоголем мысли. – Хочешь сказать, что ты был… беспризорным?

Миллер слегка повернул голову и окатил меня взглядом своих колких темно-серых глаз, в которых в это мгновение сквозил немой укор.

– Конечно, нет, – холодно произнес он. – Я имел ввиду, что мы с матерью жили в доме, стоящем за баром. Я не ел из помойки, Рид, и не клянчил милостыню, если ты об этом.

– Я не… – я вздохнул и неловко заерзал на сидении. – Просто ты так сказал, я подумал…

– Забудь.

Машина неспешно обогнула перекресток и повернула, давая возможность рассмотреть поближе не только полуразрушенное здание с вылинявшей вывеской на фасаде, но и небольшое одноэтажное строение из красного кирпича, будто стыдливо прячущееся позади.

– Это об этом самом доме ты говорил? – я недоверчиво нахмурил брови. – Но ведь он выглядит так, как будто его оставили очень давно. По меньшей мере, лет пятьдесят назад.

– Время имеет плохую привычку разрушать все, к чему прикасается, – загадочно проговорил Фрэнк.

Мы проехали вдоль узкой улочки и вновь повернули на развилке. Район, объятый бледными рассветными лучами, казался совершенно необитаемым. Не видно было даже бродяг, которые обыкновенно сновали по утрам в подворотнях между спящими домами в поисках недопитых бутылок. Местность выглядела удручающе пустынной и навевала какую-то пыльную тоску – такую же линяло-серую, как потрескавшиеся фасады одноэтажных строений вокруг.

Миллер сбавил газ, и теперь его новенькое авто с негромким фырканьем ползло в самую чащу оставленного квартала. Однако Фрэнку, похоже, здесь было уютно, и он не испытывал того странного внутреннего трепета, что омрачал мое утреннее настроение. Напротив, он спокойно и даже словно с воодушевлением окидывал мрачные пейзажи за лобовым стеклом своими холодными серыми глазами.

– Да уж, – проворчал я, разглядывая один из пустых домов, стоящих на обочине. – Время явно постаралось на славу.

– Тебе здесь не нравится? – прогудел Миллер, странно блеснув зрачками.

– Этот квартал производит жутковатое впечатление, – честно ответил я. – Знаешь, в одном из этих домишек вполне могло бы обитать что-нибудь по нашей с тобой части.

– Это вряд ли, – молодой детектив потянулся к карману пальто, а затем громко щелкнул зажигалкой. – Монстры редко селятся вдали от людей, Рид. В этих заброшенных лачугах им попросту нечего было бы делать. Сказать откровенно, именно в таких местах шанс набрести на нечто противоестественное сводится к нулю.

Я задумчиво поскреб подбородок, успевший покрыться за бессонную ночь колючей щетиной:

– Да… Наверное, ты прав. Не припоминаю, чтобы мы хотя бы раз расследовали дело там, где совсем нет людей.

Пока мы разговаривали, над приземистыми хибарами из намокшего кирпича успело взойти солнце. Бледно-желтые искры, пробивающиеся сквозь тучи, бросились врассыпную, как испуганная стая птиц, а затем заскользили по мокрому асфальту, стремясь добраться до битых стекол и обветренных стен.

Я молча наблюдал за тем, как дневной свет преображает это странное, пустое и грустное место, наполняя его живым, но безмолвным сиянием, пока Фрэнк, заглушив мотор, докуривал очередную сигарету.

Машина покорно умолкла и встала у фасада вытянутого здания, некогда бывшего кинотеатром. Об этом свидетельствовали обрывки латексных афиш, полоскаемые промозглым ветром, и покрытые плотным слоем грязи окна билетной кассы у входа.

– Знаешь, – протянул я, не глядя на напарника. – Лаффер уже вроде как оправился от произошедшего в Блэк Вудс. Кажется, у них с Кристин Блэк намечается что-то серьезное. По крайней мере, мне так показалось. Он все чаще упоминает ее имя в телефонных разговорах…

– Что? – Миллер едва не поперхнулся едким дымом, коротко закашлявшись. – Шериф и немая одержимая?.. Ты серьезно?

– Она ведь давным-давно пришла в норму, Миллер, – возразил я. – И снова стала самой собой, ты не забыл об этом?

– Внутри нее сидит чудовище, Рид, вот о чем я точно не забыл. Должно быть, шериф окончательно спятил, если решил связать свою жизнь с Кристин Блэк.

Он раздраженно швырнул окурок в приоткрытое окно авто и поморщился будто от зубной боли.

– Ты как-то уж слишком… чувствительно воспринял эту новость, Фрэнк.

Я поглядел в его напряженное лицо. После ночи без сна его аккуратные, но холодные черты заметно заострились. Четко очерченные бледные губы сейчас казались темными, почти пурпурными, а на впалых щеках играл едва уловимый румянец, словно у Фрэнка начался жар.

– Черт, – он громко выругался и хлестнул длинными пальцами по обивке руля, как будто машина была виновата в охватившем его приступе злости. – Мы ведь вместе старались вытащить шерифа и жителей этого дерьмового городка из капкана, Рид. Но прошло немного времени, и теперь он вновь с радостью готов угодить в его острые жвала.

– У тебя крайне пессимистичный настрой, Фрэнк, – я похлопал его по плечу и улыбнулся. – Вряд ли мисс Блэк может быть по-настоящему опасна. Ты же помнишь, что говорил тот безымянный тип, засевший у нее внутри? Он просто наблюдает и предпочитает не высовываться. Я очень сомневаюсь, что Кристин способна совершить что-то действительно ужасное, как те твари, на которых мы обыкновенно с тобой охотимся.

– Ты правда веришь в то, что существует некая градация зла? – Фрэнк внезапно повернул голову и посмотрел на меня как на безумного. – И не осознаешь, что все это дерьмо лезет в наш мир из одного и того же котла?

Я заставил себя не отводить взгляда от его колких зрачков. Затем сделал размеренный вдох и спокойно произнес:

– Да, я на самом деле хочу в это верить, Фрэнк. Как хочет верить шериф и все остальные люди на нашей планете. Такова природа человека – всегда надеяться на лучшее, даже если места для надежды уже не остается.