«Действие и противодействие», – подумала она, вдохнула как можно больше насыщенной кислородом жидкости и с силой выдохнула ее, как если бы чихнула. Движение Марии оказалось не таким быстрым, как в воздухе, ведь она все еще была заключена в вязкой жидкости, но это помогло ей отплыть назад, прочь из пузыря. Она вдохнула воздух, закашлялась и извергла из легких остаток жидкости потоком брызг, ударившись головой о край компьютерной консоли, – непроизвольные движения тела толкнули ее вперед.

Наконец выбравшись из жидкости, тяжело дыша, она осмотрелась.

– Черт!

Среди крови и других жидкостей плавали тела трех других членов экипажа. Два трупа отрастили множество страшных щупалец крови, и эти кровавые пузыри не желали отделяться от смертельных ран.

Галлоны синтамниотической жидкости выплескивались из баков и присоединялись к кровавым продуктам разрушения – это вновь клонированный экипаж выбирался из баков. Все потрясенно оглядывались.

Капитан Катрина де ла Круз подплыла к Марии, не отрывая взгляда от компьютера.

– Мария, перестань бездельничать и займись чем-нибудь полезным. Проверь, как остальные.

Мария кое-как ухватилась за опору на стене, чтобы отодвинуться от капитана и не мешать ей добраться до компьютера.

Катрина что-то отстучала на клавиатуре и ткнула в экран на консоли.

– РИН, что происходит?

– Мои речевые функции недоступны, – ответил мужской голос, слегка напоминающий механический голос робота.

– Ceci n’est pas une pipe[2], – пробормотал голос над Марией. Это вывело ее из шока и напомнило ей, что капитан приказала проверить, как там экипаж.

Говорил Акихиро Сато, пилот и навигатор. Она познакомилась с ним несколько часов назад, на приеме с коктейлями перед стартом «Дормире».

– Хиро, почему ты говоришь по-французски? – в замешательстве спросила Мария. – Ты в порядке?

– Когда вслух говорят: «Я не могу говорить», это напоминает старую картину, на которой нарисована курительная трубка и написано: «Это не трубка». Считается, что это рождает глубокие мысли у тех, кто изучает искусство. Неважно. – Он обвел рукой секцию. – Что вообще произошло?

– Понятия не имею, – ответила Мария. – Но… Боже, что за бедлам. Мне нужно проверить остальных.

– Черт побери, ты же только что говорил! – сказала капитан компьютеру, гоняя по экрану несколько иконок. – Там внутри что-то работает. Говори со мной, РИН.

– Мои речевые функции недоступны, – повторил ИИ, и де ла Круз ударила рукой по клавиатуре и ухватилась за нее, чтобы не отплыть от компьютера.

Мария продвигалась по помещению, хватаясь за специальные опоры на стенах; Хиро следовал за ней. Мария обнаружила, что оказалась лицом к лицу со страшным трупом Вольфганга, второго по старшинству в экипаже. Она осторожно оттолкнула его, стараясь не затронуть кровавые щупальца, растущие от ран на его теле.

Они с Хиро подплыли к живому Вольфгангу, который, согнувшись вдвое, выкашливал синтамниожидкость из легких.

– Что происходит? – спросил он сиплым голосом.

– Ты знаешь столько же, сколько мы, – ответила Мария. – Ты в порядке?

Он кивнул и отмахнулся от нее. Потом распрямил спину, добавив еще как минимум фут к своей длинной фигуре. Вольфганг родился в лунной колонии, и в его семье за несколько поколений у всех удлинились кости, как всегда бывает при жизни в низком тяготении. Вольфганг ухватился за ручку на стене, оттолкнулся и поплыл к капитану.

– Что ты помнишь? – спросила Мария у Хиро, когда они приблизились к другому члену экипажа.

– Мою последнюю резервную копию создали сразу после того, как мы поднялись в корабль. Мы тогда еще даже не улетели, – ответил Хиро.

Мария кивнула.

– То же самое. Мы должны быть еще в доке или в нескольких неделях от Земли. Четверо из нас мертвы, – сказала Мария, показывая на тела. – И, думаю, другие двое – тоже.

– Что могло убить всех нас? – спросил Хиро; слегка позеленев, он увернулся от клочка окровавленной кожи. – И что произошло со мной и с капитаном?

Под «другими двумя» он подразумевал тех, чьи тела не парили в секции клонирования. Вольфганг, механик Поль Сёра и доктор Джоанна Глас – все были мертвы и плавали по помещению, мягко отлетая от баков и друг от друга.

Из последнего ряда баков послышался кашель и тихий голос:

– Что-то чрезвычайно насильственное, я бы сказала.

– Добро пожаловать обратно, доктор. Вы в порядке? – спросила Мария, подтягиваясь к женщине.

Новый клон Джоанны кивнул, ее тугие локоны блестели от синтамнио. Верхняя часть тела у нее была худой и сильной, как у всех новых клонов, а вот ноги маленькие и кривые. Она посмотрела вверх на тела и поджала губы.

– Что случилось? – И, не дожидаясь ответа, ухватилась за опору и поднялась к потолку, где плавали тела.

– Проверь Поля, – сказала Мария Хиро и последовала за Джоанной.

Врач развернула собственный труп так, чтобы видеть его, и ее глаза округлились. Она негромко выбранилась. Мария подплыла к ней сзади и выбранилась куда громче.

Горло у Джоанны было перерезано, от шеи тянулись огромные кровавые полосы-сгустки. Если судить по преклонному возрасту врача, начало полета осталось далеко в прошлом. Мария помнила ее тридцатилетней, с гладкой смуглой кожей и черными волосами. Сейчас вокруг глаз и в углах рта залегла целая сеть морщин, а в туго заплетенных косах пробивалась седина. Мария посмотрела на другие тела; с ее точки обзора сразу стало видно, что все они тоже в годах.

– А я и не заметила, – сказала она, задохнувшись. – Я… видела только свежую и запекшуюся кровь. Мы провели на этом корабле несколько десятилетий. Вы что-нибудь помните?

– Нет, – глухо и мрачно ответила Джоанна. – Надо сказать капитану.

* * *

– Никому ничего не трогать! Вся эта комната – место преступления! – крикнул им снизу Вольфганг. – Прочь от тела!

– Вольфганг, место преступления – если это место преступления – уже загрязнено примерно двумястами сорока галлонами синтамнио, – сказал Хиро от бака с Полем. – Что ты думаешь здесь обнаружить?

– Что значит «если это место преступления»? – спросила Мария. – Ты думаешь, что гравитационный двигатель выключился и перестал вращать корабль, и ножи сами полетели в нас?

Кстати о ноже… один из них плавал под потолком. Мария оттолкнулась, подплыла к нему и схватила раньше, чем его втянуло в воздухозаборник, который уже был забит телесными жидкостями, о которых ей не хотелось думать.

Врач послушалась и отплыла от своего прежнего тела, чтобы присоединиться к Вольфгангу и капитану.