– А что ты, мать твою, за тварь такая, если не Избранный? – спросил, в свою очередь, рыцарь-узловик. Я смекнул, что он из Ордена, еще до того, как изловил ублюдка. Эту публику ни с кем не спутаешь: первоклассная экипировка, большой перстень-печатка да аксельбант в виде орденского герба – морского Кандального узла. Рыцари сами дают узнать себя еще издалека, подобно крестоносцам в землях Палестины. «Крутые парни не таятся!» – таков их второй негласный девиз, помимо официального: «Nodus sancti est» – «Узел священен!»

– Ты что, олух, ослеп: я – тот, кого вся Зона кличет Алмазным Мангустом! – представился я на всякий случай, хотя не верилось, будто мой враг не знает, с кем имеет дело. – И если тебя послали ловить Избранного, значит, ты ошибся и охотился не за тем. Мои сожаления!

Узловик – довольно молодой сталкер-энергик, явный неофит – вновь дернулся и замахал руками, пытаясь пережечь трос сгенерированным электроимпульсом. Но шаровая молния, что образовалась на кончиках его пальцевых имплантов-генераторов и полетела к цели, была жалкой – размером лишь с мячик для пинг-понга. Не чета тем снарядам, какие охотник метал в меня, когда я только вздернул его на столбе.

Пшик! «Шаровуха» ударилась в трос и испарилась, не причинив ему ни малейшего вреда. Точно, неофит! Когда угодил в петлю, выронил с перепугу свой «карташ» и начал шарахать электричеством направо и налево, пока не растранжирил все силы и не выдохся. Нет бы по-быстрому взять себя в руки и вместо того, чтобы палить наобум, перешибить молнией фонарный столб! Слишком поздно, братец! Теперь тебя только на безобидные «пшики» и хватает. Так что виси и не дрыгайся. Смиряйся со своей незавидной участью, а я покамест подумаю, оставлять тебя в живых или нет.

– Бесполезно. Даже не пытайся, – отмахнулся я, глядя, как незадачливый узловик буквально выдавливает из пальца новую, еще более чахлую «шаровуху». – Это особый, артефактный трос. Когда-то он был «виселицей», но я закоротил им «Сердце Зверя» и убил на тросе всю нанофауну. Она спеклась на нем оболочкой, а ее уже не возьмешь ни кусачками, ни плазмой, ни тем более молнией. А такой пустышкой, какой ты хочешь меня напугать, и подавно.

На сей раз сталкер, как ни странно, мне поверил. Но, дабы зазря не пропадать добру, решил пульнуть своей слабенькой «шаровухой» в меня. Я лениво уклонился от медленно летящего снаряда и, зевнув, проследил, как он поднимается вверх, а затем лопается и распадается на множество голубых искр.

– Ну и какого хрена ты ждешь, Избранный? – раздраженно бросил мне вконец обессилевший энергик. – Поиздеваться надо мной хочешь? Что ж, тварь, давай, делай свое грязное дело! Но знай: когда мои братья тебя схватят, ты ответишь за все мучения, какие мне причинил! Сполна ответишь, не сомневайся!

– Вот заладил: сделай мне больно, сделай мне больно! – передразнил я готовящегося к смерти рыцаря и погрозил ему пальцем. – Допросишься: разозлюсь и впрямь сделаю!.. Кстати, как тебя зовут, друг сердешный?

– Чего-о-о?! – протянул удивленный пленник, видимо, пытаясь сообразить, почему я мешкаю с его расправой.

– Как звать, спрашиваю? – повторил я.

– На кой черт Избранному сдалось мое имя? – огрызнулся недоумевающий сталкер.

– Открытку твоей семье за Барьер пошлю, – мрачно пошутил я. – С цветами и соболезнованиями.

– Нет у меня там семьи! – проронил узловик, внезапно сменив тон с дерзкого на почти доверительный. Кажется, я, сам того не ведая, затронул крайне болезненную для него тему. Болезненную настолько, что даже на пороге смерти она продолжала саднить у него в душе. – Никого, кроме отца… Да и тому я не нужен – у него одни лишь деньги на уме! Деньги, деньги, ничего, кроме денег! Даже когда спит, и то, наверное, их во сне видит! Больно нужна папаше твоя открытка! Да он ее, не читая, в мусоропровод выбросит! Вот если ты к ней чек на шестизначную сумму приложишь, тогда – да! Отец бы это оценил, а цветы… Орден Священного Узла – вот моя настоящая семья! Командор Савва Хантер и братья – единственные на этом свете, кто относится ко мне, как к человеку! Доверяют мне! Ты хоть понимаешь, Избранный, что это такое – доверие товарищей по оружию? Его ведь еще заслужить надо! Потом и кровью!

– О да, прекрасно понимаю, – кивнул я, но сочувствие мое было наигранным, а из уст изливался нескрываемый сарказм. – Стало быть, это Командор возложил на тебя миссию найти и убить Избранного? Для пущего, так сказать, укрепления вашего взаимного доверия!

– Не твое собачье дело! – вновь взялся за старое неофит Ордена, очевидно, смекнув, что начал заговариваться. – И вообще, мне больше нечего тебе сказать! Я пришел тебя убить, а не беседы с тобой вести! Или умереть! Ради Командора и братьев мне это не страшно, клянусь! Человек – ничто! Узел – священен! Смерть Избранному! Смерть! Смерть!..

– Знаешь, когда Хантер промывал тебе мозги, похоже, половина из них вместе с водой в раковину утекла, – с горестным вздохом заметил я. После чего внезапно спохватился, осененный пришедшей на ум мыслью. – А, проклятье! Ну конечно! И почему я раньше до этого не догадался! Эй, слышь, как там тебя!.. Сейчас я тебе докажу, что я – не Избранный! Сейчас, погоди!..

Спустившись по столбу до того уровня, на котором висел вверх ногами узловик, я достал из кармана свой потертый офицерский билет и, раскрыв корочки, ткнул ими пленнику в нос.

– Читай внимательно! – велел я ему при этом. – Особенно графу, где дата рождения указана!

– Ничего не вижу! – буркнул энергик, вытаращившись на предъявленный ему документ налитыми кровью глазами. Лицо его было пунцовым, как свекла, и провиси он так еще час, точно заработал бы кровоизлияние в мозг. – В ушах шумит, а перед глазами одни круги… Так что можешь взять свою «ксиву» и засунуть ее себе в задницу – туда, где ей и место!

– Нет уж, болван, черта с два ты умрешь, не убедившись, что напал не на того!.. – Это было лишь запугивание. Я не настолько разозлился на этого идиота, чтобы убивать его, но перед тем, как расстаться с ним и пойти своей дорогой, решил из принципа доказать ему, что он в корне заблуждается. – Не дергайся – сейчас сниму тебя отсюда. И побереги голову! Смотри, не стукнись ею о землю! А впрочем, без разницы! Сотрясения мозга надо боятся тем, у кого он есть, а у тебя к этой болезни, похоже, врожденный иммунитет…

Через минуту сталкер уже сидел на земле, прислонившись спиной к столбу, и пытался совладать с головокружением. А я, отшвырнув подальше его импульсный пулемет, стоял напротив помилованного пленника и, не спуская с него глаз, сматывал не нужный мне больше трос.

Полностью выдохшегося энергика я не опасался. Пройдет не один час, прежде чем он опять сможет воспользоваться своими грозными имплантами. А его висевший на поясе нож был мне подавно не страшен. Пока обессиленный рыцарь выхватит его из ножен, я успею пустить ему пулю в лоб из своего револьвера. Или, пожалев дефицитные патроны, попросту огрею узловика револьверной рукояткой по темечку.

«Кольт-анаконда» столетней давности и калибра «магнум.44» – это вам не нынешние облегченные пистолеты, в которых давно нет той искры божьего гнева, что присутствует в старинном пороховом оружии. С тех пор как современные, высокотехнологичные устройства, какие только побывали в моих руках, стали все до единого выходить из строя, я могу пользоваться лишь таким механическим старьем. Даже бреюсь, вы не поверите, опасной бритвой, найденной мной в одном из музеев новосибирского Академгородка. Для техники второй половины двадцать первого века я был сущим проклятьем, ибо неминуемо приводил ее в негодность. Впрочем, она отвечала мне взаимностью. В меня неоднократно стреляли из всех видов оружия, какое только имеется в Зоне. А технос – начиная от мизерных мозго-клюев и заканчивая гигантскими бронезаврами и драконами – норовил растерзать меня столь же рьяно, как и своих главных врагов – сталкеров. И нет мне покоя на этой многогрешной земле вот уже пять с лишним лет. Даже удивительно, как еще она меня носит…