Оторвавшись от документов, Настя, глянув на Седого, негромко спросила.

— Прямо рвутся?

— Так если чуть протянуть, то депиляционный кризис у них там случится. Ну в смысле, дергать то нечего станет и в натуре, чо дальше, я не вкуриваяю за них. Будут нервно друг у друга шарить по гладким булкам, а там, чую их за такой темой Илоннка попалит. Это же какой рамс тогда будет, девочка то из наших. Мам, ну ведь душа то горит спросить ту мразь чо этот притон замутила, а.

Встав из-за стола, Настя, привычными движениями вернула свое оружие по местам. Затем, рефлекторно подпрыгнув несколько раз на месте, убедилась, что все в порядке.

— Ну пошли до Рабиновича. Может согласится показать на карте где это поганое заведение расположено.

Седой, двигаясь за женщиной, скривился в усмешке, сверкая своими желтыми фиксами.

— Согласится, а куда он сученок денется то, в натуре у него же еще пальцы остались.

Отворив тяжёлую дверь камеры и переступив порог, Настя, натолкнулась взглядом на спешно соскочившего с нар мужичка с перебинтованной головой вместе с лицом и нервно перебираемой шляпой в мелко трясущихся руках. Женщина, не обращая внимания на застывшего в ожидании заключённого, по-хозяйски развернув карту региона на облезлом столе затем проговорила с металлом в голосе.

— Где говоришь ты Лиса снимал то? Да не трясись как вибратор с новыми батарейками. Пока не до тебя.

Подскочивший к карте трясущийся от ужаса мужичок, быстро осмотрев ту, ткнул пальцем местоположение детского борделя и тут же отбежал обратно, подальше от задумчиво наморщившей носик Насти.

— В общем то и недалеко если на броне подбросят. А там дней шесть пути.

— Так в натуре в чем проблема? Дашь команду братве и подбросят. Кто у нас пахан то.

Прохрипел Седой, непонимающе смотря на Настю. Та, продолжая морщить носик, тяжело вздохнув, ответила.

— Подбросят, у меня от обезьян наших на столе целое сочинение лежит по перерасходу горючего. Все бумаги слезами залиты они до сих пор до конца понять не могут что нужно полностью самим себя обеспечивать, а не ждать поставок с ихней центральной базы. Стадо идиотов блохастых. Ладно, пошли, придумаем что ни будь.

Через три дня загрузившись в две бронемашины несмотря на недовольные замечания Сухого и Сержанта о недопустимости разгуливания целого генерал мастера по кластерам, Настя со своей привычной группой, дополненной Илонной, отправилась в предложенный Седым рейд. Почти восемь часов пути с периодической стрельбой из автоматической пуши транспорта, и они прибыли в означенное место. Высадившись из опостылевшего нутра бронемашины, Настя, привычно запустив свой дар сенса, убедилась, что в округе нет ничего экстраординарного после чего, вдохнув полной грудью она впервые за эти дни улыбнулась. Расправив костюм “лешего”, женщина, подпрыгнув несколько раз на месте негромко скомандовала.

— Чех вперед, Гала, смотришь за тылом, Седой и Илонна, рядом со мной. Пошли что ли детки.

Двигаясь от кластера к кластеру с их ярко выраженными угловатыми переходами между собой, Настя все больше себя ощущала привычной частицей этого мира. И пусть часть души у нее умерла все-таки ради того, чтобы ощутить себя снова здесь, стелящейся тенью, двигающейся по кластерам, возможно стоит продолжать жить. С левого фланга группы она заметила небольшую стайку зараженных, о чем оповестила всех знаками потом, через приблизительно час пути им пришлось сворачивать и менять намеченный маршрут движения из-за перезагрузки быстрого кластера к которому словно паломники потянулись зараженные всех видов, заполнившие своими стаями все окрестные дороги. Глянув на Илонну, Настя улыбнулась про себя. Для иномирянки такие переходы в девственной среде мира Улья пока зашкаливающая экзотика, яркой мимикой отражающаяся на лице женщины.

На ночевку устроились в небольших зарослях кустарника, из которого удобно просматривались погружающиеся в сумерки окрестности во все стороны. Седой, ловко обхватывая расписанными наколками руками, банки с тушёнкой, принялся их разогревать своим даром, стараясь не переборщить с температурой, Гала, в это время соорудила из припасов пару салатов и бутерброды. Чех, окинув место намеченной ночевки и отойдя чуть в сторону принялся оборудовать будущий ночной пост для часового. Илонна, смотря на все это поражалась слаженности действий группы. Никто никому ничего не говорил и не приказывал как в привычном армейском подразделении в ее бытность службы в армии империи где все действия производятся после полученного приказа. Отношение к ней, тоже радикально поменялось теперь если она что-то делала не так, ее поправляли и показывали, как надо сделать это правильно. Она все время ожидала жесткого разноса от генерал мастера Насти за свои ошибки, но та, непривычно, молчаливо одобряла действия бойцов ее группы по обучению Илонны. От такого разительного отличия в поведении командира базы, капрал, чувствовала себя не в своей тарелке при этом вылезая из кожи вон в старании не ошибаться и все сделать правильно. По завершении ужина она получила единственную команду за все время пути. Ее определили на первую смену в караул. Ну да, время дежурства для самого слабого звена. Удобно устроившись в подготовленном Чехом месте, Илонна внимательно осмотрелась на местности и прислушалась. Ничего необычного для этого дикого мира, затем, глянув на распластавшихся по кругу и уже спящих товарищей она невольно улыбнулась. Все-таки что не говори, а они сильно отличаются от привычных ей цивилизованных людей. Есть в них первобытная сущность или как здесь говорят звериное нутро, страшное, кровожадное, пугающие до жути и в то же время необъяснимо притягивающие. Едва она закончила свою мысль как почувствовала, что в миг отяжелевшие веки, непреодолимо слипаются, а она, не смотря на свое старание быть бодрой проваливается в дремотный сон не помогла даже зажатая в руке на вису ветка, сиротливо скользнувшая на землю из расслабленной кисти. С усилием вынырнув из объятий сна, женщина недоуменно осмотрела сектора наблюдения. Все чисто, но почему так бросает в сон вот только все было нормально ну да, устала, да гудят ноги от перехода, да наелась до отвала, но ничего не предвещало такого позорного провала ее дежурства на посту. Снова капрал выдернула себя из липких лап сна. Едва не заплакав от ожидаемого разноса за свое слюнтяйство она ползком отправилась к генерал мастеру для доклада о своей неспособности нести караул. Лучше пусть ее с позором и призрением накажет сама госпожа Настя, чем вляпаться в рассказанную ей ранее перспективу Чехом. Еще не успев добраться вплотную к спящему командиру, капрал напоролась взглядом на направленный на нее ствол пистолета. Тяжело вздохнув, Илонна, сжимаясь в душе от предстоящего позора, прошептала.

— Извините госпожа генерал,