согласен?

Поняв, что назревает ссора, Фулона незаметно переместилась между Шиловым и начинающей багноветь Хаарой.

— Еще один новичок! Арла — валькирия медного копья! Копье

призвало ее на место погибшей Холы, — представила она.

О гибели Холы Фулона упомянула очень просто, без кокетливых ужимок с зашкаливающим страданием, которые часто сопровождают чужую смерть, и потому это не выглядело как предательство.

Арла привстала, показываясь тем, с кем еще не была знакома. Новая валькирия медного копья была задумчивая девушка-ветеринар. Высокая, с бледным лицом и длинными темными волосами, которые она носила распущенными. До того как стать валькирией, Арла, которую тогда звали Леной, день и ночь потрошила мышек, крысок и лягушечек. Сидела где-нибудь в уголке со скальпелем и потрошила на газетке. Пока подружки кино смотрят, она мышку тихонечко поймает и сделает зарисовку внутренних органов или найдет у нее аппендикс.

— Маргарита — валькирия сонного копья, — продолжала Фулона. — Находка Корнелия… Вы знаете, что на сонное копье мы долго не могли найти достойного кандидата, а тут копье приняло ее сразу!.. Разбудите кто-нибудь Маргариту! Впрочем, не надо! Она устала.

— Устала? Да она еще в машине спала! Я ее спрашиваю: «Ты не спишь?» А она мне «А разве не ты за рулем?» — пожаловался оруженосец Маргариты, парень с короткими щетинистыми волосами, делавшими его похожим на кабанчика. Несмотря на то, что он выглядел крепким, он едва сидел, поскольку с соседнего стула на него заваливалась спящая Маргарита.

— Ничего, бывает… — Фулона с нежностью посмотрела на посапывающую Маргариту. — Привыкание к копью не всегда проходит легко. А ты запомни! Оруженосец никогда не должен жаловаться на свою валькирию. Напротив, должен всячески покрывать ее и защищать. Жалующиеся оруженосцы наказываются у нас просто… Сорок секунд спарринга с каждой из валькирий по кругу!

Оруженосец побледнел, но все же приосанился, насколько это было возможно под тяжестью дремлющей хозяйки.

— Я айкидо занимался полтора года! — предупредил он.

— Везет тебе! — позавидовала Фулона. — Вот и покажешь нам всем, начиная с Брунгильды… Но не сейчас. Для первого раза ограничимся предупреждением — И она опять ласково посмотрела на дремлющую Маргариту. Заметно было, что новая валькирия ей нравится.

Нашел же ее Корнелий так. Как-то, проголодавшись, он заскочил в кафе, где за витриной со свежей выпечкой томилась большая полная девушка. Она была так бела и нежна, что, когда смущалась и вспыхивала, казалось, что под кожей у нее включаются алые тепловые спирали. Даже в десяти шагах становилось жарко. Когда девушка вздыхала, чудилось, раздуваются кузнечные меха, такая в ней была мощь. Однако все, что она делала, это отсчитывала сдачу или блестящими щипчиками раскладывала по тарелочкам круассаны. И при этом буквально спала на коду. Некоторое время Корнелий в восхищении разглядывал девушку, а потом, рассмешив ее чем-то, взял у нее телефончик.

Фулона попала пальцем в варенье, мимоходом облизала его и тем же пальцем показала на следующую из новеньких:

— Пеппа! Валькирия ужасающего копья!

У новой хранительницы ужасающего копья были курчавые жесткие волосы и вытатуированные широкие брови, что удивляло, поскольку при таких волосах и собственные брови были у нее скорее всего о-го-го. Двигалась она порывисто, вечно все роняла и ломала. Вот и сейчас, пока Фулона ее представляла, она ухитрилась дернуть рукой и опрокинуть на колени Гелате чашку с чаем.

— Ой! Прости! — воскликнула Пеппа, вскакивая и вслед за чашкой роняя еще и свой стул.

— Ничего, — успокоила ее Гелата, закрывая глаза, чтобы в полной

мере ощутить, как горячий чай стекает ей в шерстяные носки. — Сущие мелочи! Я как раз собиралась попарить ноги!

Несмотря на свою грозную внешность (она была низкого роста, мрачная, коренастая, с широченной голенью, мощной, как взведенная пружина, и такими же широченными запястьями), Пеппа была очень влюбчива. Фулона впервые встретила ее в магазине, где Пеппа, прячась за холодильником с соками, фотографировала мужчину своей мечты в очереди за сосисками.

— Он тебе нравится? — спросила Фулона, подходя к ней сзади. Она знала, что не ошиблась, потому что ее вело чутье старшей валькирии.

Пеппа оглянулась на нее, готовая вспылить, но Фулона была так величественна и спокойна, что гнев Пеппы улетучился.

— Что толку? — сказала она убито. — Я для него…, ну как для меня вот эта вот стена…

— Если ты возьмешь копье, он станет твоим оруженосцем! — сказала Фулона. — Никто не откажет валькирии. Любой, кого она изберет, пойдет за ней, будь он жаже голливудским актером. Проблема в другом: тот ли он, кто тебе действительно нужен? Не подведет ли тебя в бою? Впрочем, решать тебе!

И Пеппа решила. Уже через два часа она с такой энергией орудовала ужасающим копьем, распарывая мешки с песком, что даже бесстрашная Хаара сказала ей: «Слушай, новенькая, отойди-ка от меня подальше! А то мне как-то не по себе!»

Мужчина мечты по имени Федор, на которого Пеппа все же сделала ставку, теперь скромно стоял у стеночки и, мелко кивая, каждую секунду говорил кому-нибудь «Здрасьте!». По всем признакам, ему было неуютно. Хотелось в очередь за сосисками, но все магазины были закрыты.

— Ну вот вам Пеппа! У меня ощущение, что она просто родилась с копьем в руке! Идет семимильными шагами! Если не охладеет, будет толк, — похвалила Фулона, любуясь ею. — А теперь, кто не знает, — новая валькирия бронзового копья! А где Варля?.. Варля! Кто Валентину видел? Она вообще приезжала?

— Я тут, — прошелестел едва слышный голос.

Фулона оглянулась.

— Да-да, конечно! Я вспомнила! Мы же с тобой салати резали!. — сказала она в явном смущении. — А вот, кгхм, и Варля! Прошу любить и жаловать!

Валькирия, заступившая на место Малары, была худенькая робкая девушка-математик. Круглая отличница и в школе и в университете, никогда не скачавшая ни одного готового реферата, а все написавшая самостоятельно, выполнявшая двадцать письменных заданий, когда задавали два, и десять, когда не задавали ни одного, но при этом стеснявшаяся открывать рот на экзамене и краснеющая пятнами, когда се спрашивали, Варля была быстра, услужлива и абсолютно невидима в своей робости. Вот и сейчас в гостях у Фулоны она начала с того, что забившись, как улитка, между холодильником и раковиной, перемыла всю посуду. Причем никто даже не заметил, чьим посредством посуда ухитрилась очиститься, настолько все произошло тихо и само по себе. Раз — посуда чистая, и Варли рядом нет. Сидит на маленьком стульчике у мусорного ведра и тихо улыбается, положив руки на колени.

Зато все заметили, когда Прасковья, пылающая в своем кровавом наряде, вымыла чайную ложечку. Это выглядело и как немой укор хозяйке, и как подвиг трудолюбия, и как душ для всей кухни, потому что ложечку Прасковья, разумеется, подставила под текущую струю воды.