побыть мышью, а в случае с Гордоном Директор посчитал, что это было бы слишком рискованно. Но Гордон сам настоял, чтобы за ним гонялись, как и за любым другим студентом. Мало того, что его ни разу не поймали (ну ладно, почти ни разу; был один голубой перс, который умел резко менять направление), так еще, когда пришла его очередь гоняться, оказалось, что у него врожденный талант. То, как он с первого раза мастерски исполнил Прыжок-Полет, заставило всех учеников вместе с учителем сесть навытяжку и зааплодировать. Гордон трижды поклонился и исполнил этот номер на бис.

Были также уроки по правильному обращению с людьми: как лежать на коленях, как воздерживаться от царапанья мебели, даже если чувствуешь, что просто вынужден это сделать, как поступать, если тебя берут на руки дети и как просить еду или внимания так, чтобы люди звали других людей поумиляться. На этих занятиях Гордон нередко грустил. Вряд ли он когда-нибудь станет настоящим „человеческим“ котом: кому охота держать на коленях мышь или чесать ее за ушами, пока она мурлычет? И все-таки на уроках по обращению с людьми он ловил каждое слово (как и на всех остальных), потому что все кошки знали: тот, кто лучше всех закончит семестр, съест Гордона, и они учились старательно как никогда. Директор говорил, что они — лучшие ученики за историю школы, и открыто планировал сделать это традицией, по одной мыши в семестр.

Когда объявили оценки и были подсчитаны баллы, первое место поделили двое учеников: Гордон и голубой перс. Они шли нос к носу, ни один не опережал другого ни на кошачий усик. В действительно важных предметах вроде Бега и Прыга, Лазания, Подкрадывания и Ожидания, Пока Жертва Забудет, Что Ты Еще Там; и на тех курсах, что учат хорошему кошачьему тону: Умывание, Хвостовой Этикет, Элегантный Зевок, Сон в Неподобающих Позах и Как Раздобыть Достаточно Еды и Не Выглядеть Жадиной (как начальный курс, так и занятия для продолжающих!) — во всем этом Гордон с голубым персом лидировали, оставив остальных далеко позади. Кроме того, они умели мяукать на пяти различных диалектах: персидском, абиссинском, сиамском, бирманском (который мало кто осваивает, помимо самих бирманцев) и на упрощенной версии тигриного.

Но в семестре может быть только один Лучший Кот; ничьи недопустимы. Чтобы решить этот вопрос раз и навсегда, Директор объявил, что Гордон и голубой перс встретятся в поединке по ловле мыши.

Перс и Гордон при всем при этом неплохо ладили, поэтому они, соблюдая предосторожности, пожали друг другу лапы, и Перс промурлыкал: «Без обид».

— Конечно, — ответил Гордон. — Если кому-то и суждено меня съесть, я бы хотел, чтобы это был ты.

— Вот это я понимаю дух соревнования, — сказал Перс. — Надеюсь, так и будет.

— Но этого не будет.

И у Перса не было ни единого шанса на победу. Как только они заняли свои позиции в густонаселенном мышином районе, Гордон сумел напасть из засады, перехитрить и загнать в угол почти всех мышей (кроме самых быстрых), и сделал это так безупречно, с такой элегантной беззаботностью — так по-кошачьи, — что Перс в конце концов поднял лапы вверх и признал поражение. Перед всеми преподавателями и учениками факультета он провозгласил:

— Я сдаюсь! Гордон — кот куда лучше меня, и я не стыжусь признаться в этом. Если бы все мыши были подобны ему, коты бы стали вегетарианцами. — (Персы ужасно любят театральные жесты.)

Все предались безудержной радости и так шумели, что никто даже не возразил, когда Гордон отпустил всех пойманных мышей на свободу. Кошки ценят благородные жесты, да к тому же все уже пообедали.

Гордон выиграл спор, и Директор — равно как и Перс — был в достаточной мере котом, чтобы любезно это признать. Он назначил дату празднования. Явились все студенты до единого, и в конце церемонии Директор объявил, что теперь Гордон считается настолько же полноправным котом, как и любой другой ученик, а может, даже больше. Он дал Гордону карточку, на которой было указано, что он — кот с хорошей репутацией, и все зааплодировали, а Гордон произнес еще одну речь, которая начиналась словами «Коты, братья мои…» В ней он пожалел, что родители не видят, чего он добился, и сказал, что мир был бы совсем другим, если бы все просто умели задавать вопросы и не боялись нового.

Получив звание лучшего школьного кота, Гордон не стал почивать на лаврах. Вместо этого он начал учиться с еще большим рвением и так преуспел, что выпустился со званием Felis maximus, что в переводе с латыни значит «Вот так кот!» Он остался в школе вести семинары по Обходным Маневрам (они пользовались огромным успехом), а также спецкурс по Прыжкам Стоя (за птицей, которая пролетела на головой, пока вы смотрели в другую сторону).

Рассказы о его новой жизни передавались из мышиных уст в мышиные уста и вскоре превратились в легенду, которая страшила грызунов больше, чем любая кошка. Они шептались между собой о «Гордоне Ужасном», «Гордоне, Добровольно Ставшем Котом» и просто о «Неназываемом» и по ночам рассказывали страшилки о гигантской мыши, что бьет хвостом и с диким блеском в желтых глазах прыгает на жертву, выпустив смертоносно острые когти. Мышь, которая ступает беззвучно и безжалостно выслеживает своих соотечественников в самых потаенных убежищах. Они свято верили, что он поедал мышей, точно имбирное печенье, а когда наедался досыта, то со смехом передавал оставшуюся добычу своим дружкам. Ходили даже жуткие слухи о том, что Гордон съел свою собственную семью. Говорили также, что он часто водит своих сокурсников в походы и показывает им тайные мышиные тропы, о которых ни один кот не смог бы узнать самостоятельно.

Эти истории чрезвычайно печалили Гордона: он-то был абсолютно убежден, что его достижения послужат на пользу всем мышам в мире. Когда он ловил одинокого мышонка или загонял в угол десяток сородичей где-нибудь за холодильником или на чердаке, то повторял им каждый раз одни и те же слова: «Поглядите на меня! Поглядите на меня! Я — такая же мышь, как и вы — не больше и не меньше — и при этом я каждый день общаюсь с кошками, и меня еще не съели! Меня уважают, мной восхищаются, я даже обладаю кое-каким влиянием в мире кошек. И каждый из вас может добиться того же! Не верьте, что мы, мыши, рождены лишь для того, чтобы на нас охотились, чтобы нас унижали и пытали и в конце концов просто проглотили целиком. Это неправда! Хватит прятаться в тени, всю