- Вот почему мне очень, очень нужна эта работа, мистер Джонс. Но это совсем не значит, что я собираюсь лечь с вами в постель, тем более сейчас. Вы можете быть спокойны, я на вас не покушаюсь и от вас жду того же.

- Да у меня и не было такой мысли! Просто я подумал... - Он замолчал, потому что и сам не знал, что подумал. - Слушай, давай присядем и поговорим, выпьем по чашечке кофе...

- С вашей простудой травяной чай намного полезнее.

- Я не простужен! - попробовал он возразить и услышал:

- Нет, простужены! Зимой все болеют, особенно в праздничные дни. И нечего стыдиться, положитесь на меня, и ваше здоровье пойдет на поправку.

Как мужчина может спорить с женщиной, чьи глаза напоминают ему горячий шоколад? Тем более беременной.

- Ладно, заваривай свой чай и рассказывай об Изабелле и Руди.

- Я не хочу говорить о Руди. - Лоретта передернула плечами, словно сбрасывая неприятный груз. - После таких слов я не выйду за него замуж, даже если он будет умолять!..

Она подошла к противоположному концу стойки, открыла шкаф и достала жестяную банку, в которой, как полагал Гриффин, и был ее волшебный травяной чай. Он надеялся, что сможет проглотить его. Эта Лоретта Сантана еще, чего доброго, расплачется, если он не выпьет все до последней капли. К своей глубокой досаде, он не мог остаться равнодушным к женским слезам. Когда-нибудь он жестоко поплатится за свое слюнтяйство, угрюмо подумал Гриффин.

- Тогда расскажи про Уэйна и Изабеллу, предложил он.

Без лишней суеты, действуя умело и красиво, женщина взяла чайник, наполнила его водой и поставила на плиту, затем достала из шкафа чашку с блюдцем. Она невысокая, отметил про себя Гриффин, что-то около пяти футов двух дюймов. Тонкие черты лица, красиво очерченные скулы. Он слышал, что беременные женщины как-то по-особому светятся. Глядя на Лоретту, в это можно поверить. Странно, но ему совсем не хотелось думать ни о том, что она принадлежала какому-то мужчине, получившему такую привилегию, ни о том риске, которому подвергается эта маленькая женщина. Гриффин почему-то вспомнил свою умершую во время родов мать.

- Если хотите есть, я приготовила куриный бульон. Роджерс не был уверен, что вы приедете домой к обеду, - прервала его горестные мысли Лоретта.

- Ты говорила с Роджерсом?

- Он же ввел меня в курс дел, рассказал о ваших привычках: когда встаете по утрам, что любите на завтрак, ну и так далее.

- Ты разговаривала с ним по телефону или вы встречались?

Лоретта взглянула через плечо.

- Мы встречались, думаю, он все заметил. Гриффин поморщился. Дурацкий вопрос, Джонси. Обычно ты бываешь поделикатнее с дамами.

- Просто мне кажется странным, что Роджерс согласился взять на свое место женщину, да еще в таком положении.

- Я слишком многое умею делать, в том числе вести делопроизводство.

М-да, скорее бы она приготовила свой чай, что ли. Может, этот чудодейственный напиток прояснит ему голову.

- А какое Роджерсу дело до твоих способностей?

Обернувшись, женщина уперлась кулаками в то, что когда-то было талией.

- Он мне ясно дал понять, что является не только вашим дворецким, но и личным секретарем. В его обязанности входит отвечать на телефонные звонки, следить за графиком ваших встреч и тому подобное. Я заверила его, что вполне могу справиться с секретарскими обязанностями такого уровня.

Поперхнувшись, Гриффин никак не мог откашляться. Дело в том, что в обязанности Роджерса входило также и обеспечение покоя хозяина во время встреч с дамами: отвечать на телефонные звонки, не пускать незваных гостей, особенно женщин, ну и прочее.

- Господи, как же сильно вы простужены! Пожалуй, разогрею-ка я куриный бульон. Он, кстати, очень полезен при ознобе и кашле.

- Не хочу ничего, - прохрипел он.

- Мистер Джонс...

- Сядь! - рявкнул он. - Я тебя не съем! Испуганно округлив глаза, Лоретта примостилась на ближайшем стуле возле дубового обеденного стола. Усевшись, она энергично кивнула, в точности как одна из тех игрушек, которые можно увидеть за стеклами машин.

- Слушай внимательно. Из этой затеи ничего не выйдет, я имею в виду тебя в качестве дворецкого. Пойми, тут нет ничего личного. Все дело в том, что ты женщина. - К тому же беременная, мысленно уточнил он.

Пытаясь сосредоточиться, Гриффин сунул руки в карманы брюк. Рукава пиджака задрались, и он решил снять его. Затем глубоко вздохнул и сказал главное:

- Мисс Сантана, дело в том, что время от времени меня посещают привлекательные молодые женщины, с которыми я вступаю в интимные отношения.

Легкий румянец начал заливать ее изящную шею, поднимаясь к щекам.

- Я не вижу в этом ничего плохого, и меня это не касается, мистер Джонс.

- Да, но... - он прочистил горло, - этим моим гостьям едва ли понравится, что у меня.., э.., в услужении находится такая симпатичная молодая особа.

Особенно такая сексуальная особа в интересном положении. Да и ему, совершенно определенно, это не нравится. Он не желает брать на себя такую ответственность. А вдруг она упадет.., или начнутся преждевременные роды? Да все что угодно может случиться!

- Еще раз повторяю, моя внешность совершенно ни при чем, вряд ли ваши дамы будут ревновать вас, мистер Джонс. Они меня не увидят, если именно этого вы боитесь. Я буду тиха как мышка. - Цвет ее щек из розового стал пунцовым, подбородок упрямо вздернулся. - К тому же по закону вы не можете уволить меня, потому что я женщина. Если вы будете все же так безжалостны, я подам на вас в суд за дискриминацию.

Гриффин нахмурился. У него был длинный рабочий день - конкуренция отнимает все силы, а теперь эта беременная чудачка угрожает ему судом. Хоть беги из своего дома!

- Более того, если вы настроены против меня из-за моего положения, то вам следует знать, что сорок два штата, в том числе Калифорния, приняли закон, запрещающий дискриминацию беременных женщин.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что пронзительный свист у него в голове - это звук закипевшего чайника.

Вот это напор! Где ее Роджерс откопал? Насупившись, он жестом предложил ей приготовить чай.

Лоретта спохватилась: хороша, заболталась и забыла о своих обязанностях. Пока она суетилась с чайником и пакетиками травяного чая, Гриффин размышлял над положением, в котором оказался.

Вот уж необычная ситуация. Выгнать Лоретту Сантану из дома он, разумеется, не может, как бы ему этого ни хотелось, тем более беременную, он для этого слишком мягок и хорошо воспитан. Не повезло ему, это ясно. И надо же было именно теперь заболеть матери Роджерса!

Честно говоря, дворецкого он держал только потому, что Роджерс служил его отцу с незапамятных времен. Два года назад отец умер, и Гриффин унаследовал дворецкого вместе с миллионной компанией. Стоило ли нарушать семейную традицию?